Стретч - 29 баллов
Шрифт:
Яростно обтершись жестким, как наждак, полотенцем, которое мне выдала Сью, я лег покемарить.
За ужином Сью сказала, что Билла выпишут на следующий день. Надо будет приехать к нему поутру и посвятить в брехню, которую я тут нагородил. Кстати, почему бы не скормить ему ту же бодягу про работу и машину, ему- какое дело?
В последний вечер я постарался вести себя с детьми добрым дядюшкой. Помог Дебби сделать математику, они проходили столбиковые диаграммы. Дебби была в восторге от моих знаний. Когда дети приняли ванну и переоделись в ночные рубашки, я заглянул к ним сказать «спокойной ночи». Бен и Дебби спали в одной комнате, у Мюррея была отдельная спальня.
Мюррей, как обычно, хранил молчание и невозмутимость. Он лежал на боку в продавленной постели, глаза его наблюдали некое действо, проистекавшее
Бен, ни на минуту не прекращая душераздирающие крики, не дал поцеловать себя на ночь.
Дебби сидела на краешке кровати, теребя пластмассовые бусы.
— Увидимся, Дебби.
— До свиданья, дядя Фрэнк.
Я решил рискнуть и сделал то, что давно хотел сделать, — сгреб ее в охапку и запечатлел звонкий поцелуй в нос. Она чересчур громко чмокнула меня в шею, а когда я опустил ее на кровать, задрыгала ногами и руками от удовольствия.
Я вышел на лестничную площадку и позволил себе всплакнуть. Чувство было такое, словно я подошел к некой черте. Господи, пусть это окажется правдой. Однако тихий рассудительный внутренний голос подсказывал, что это не конец. Еще не конец.
Сорок четыре фунта, восемнадцать пенсов
Последние приготовления вызывали чувство, что развязка близка и неизбежна. Встав в девять, я съездил в больницу в Сэксмандэм и оставил Биллу длинную записку с объяснениями. Вернувшись, я произвел осмотр наличного имущества. Машины у меня больше не было, так что хотя бы один из эксклюзивных беженских мешков придется оставить.
Список вещей получился куцый, привожу его полностью с необходимыми комментариями:
3 шт. Фрэнк Синатра
1 шт. «Лучшие мелодии Чайковского» (на ней не оказалось моей любимой вещи, но, возможно, ее написал вовсе не Чайковский)
1 шт. сборник «Мелодии из популярных шоу»
1 шт. «Рэнди Рэкуэл не советует» (подарок Тома на мой день рождения)
1 шт. «Славься, славься» (сборник футбольных песен команд первого дивизиона за 1978 год)
1 шт. «Сотня лучших гимнов» (опять же на ней не оказалось гимна, который мне нравился, — «есть страна такая, где я в мечтах бывал» или как-то так)
1 шт. «Откуда ни возьмись» группы «ЭЛО», они опять входят в моду
2 шт. альбомы «Смите»
2 шт. альбомы Элвиса Костелло 1 шт. «Око в небесах» группы «Алан Парсонс Прожект» (подарок Мэри в раннем периоде отношений)
1 шт. альбом Рика Эстли 1 шт. «Доорз» группы «Доорз»
1 шт. «Вомблингуем на свободу», второй редкий альбом «Вомблз»
1 шт. «Ожидание» Шенберга (куплено в припадке культурного чистоплюйства, о чем жестоко пожалел впоследствии. Самые мерзкие звуки, которые когда-либо порождало человечество)
О шт. долбаный аппарат, на котором все это добро можно крутить
Все бумажки, которые боязно было выбросить, накопившиеся за три года: невскрытые конверты из банка со справками о состояния счета и кредитной карты, отрывки начатых киносценариев, несколько писем с отказом в приеме на работу (в которых обещали «иметь меня в виду»), салфетки, автобусные билеты, желтые наклейки с номерами телефонов в провинции, любовные письма (большей частью неотправленные). В ящике хранилась вся моя бухгалтерия по оценке рейтингов — диаграммы, обзоры, доклады о достигнутом, архивы, наметки. Пока я листал некоторые заумные разделы («Важность четвертого пункта в половой жизни с Мэри в среднем периоде отношений», диаграмма «Процент друзей с заработками, вдвое превышающими показатель среднестатистической семейной единицы, — обновляется ежеквартально»), на минуту возникла идея отправить все это в мусорный бак В итоге решил не выбрасывать, отчасти потому, что наткнулся на «Возникшие проблемы и их решения; соотношение за 1988—93 гг.», которые мне не попадались на глаза раньше и которые я решил обмозговать на досуге.
2
1 пара черных джинсов, в настоящее время серых
4 шт. белых рубашек 2 — «Ван Хойзен»
3 пары официантских брюк, вытертых до блеска на коленях и заду 6 пар черных носков, истончившихся как марля, с пузырями ниже резинки
4 шт. трусов «мини», которые я сохранил, несмотря на протесты Мэри в позднем периоде отношений
2 пары боксерских трусов, которые Мэри купила мне, чтобы я выбросил первые, и которые меня раздражают из-за того, что сбиваются комом между ног, когда я сплю Мое куцее авангардистское пальтецо и «Док Мартенсы»
Кроссовки «Адидас Самба»
Куча дерьмовых футболок с надписями «Война желаниям», «Они счастливы, ибо едят сало!», «Сестрички сами справятся», «Враг народа».
Тридцать с лишним недавно купленных книг, в основном из серии «криминальные расследования», американские книжки про полицейских и несколько наставлений «Как писать сценарии». Все мои университетские книги перекочевали в ломбард давным-давно, когда я лишился временной работы. Иногда меня томит жажда по «Королеве фей», де Токвилю и «Закату Европы».
Вот-вот.
Имелось еще несколько книг, подаренных Мэри. Я так и не продвинулся дальше аннотаций, биографий авторов, посвящений и выражений признательности, которые всегда дают возможность поглумиться. Кроме нее, среди моих знакомых современные романы больше никто не читал. Мэри читала непрерывно — в постели, на толчке, на автобусной остановке, перед включенным телевизором, за завтраком, за ужином, во время секса (два раза замечал), во время ссор. Мэри читала без разбору, очевидно считая чтение развлечением. В девяностые годы только она так думала. Я тоже пытался читать ее книги, но останавливался на третьей странице в корчах от скуки. «Странствия попугая синьора Боррего», «Опять напился!», «Лобок Дантона», «Сокровенная магия бессмысленности», «Чрезвычайно напыщенная книга» — кому, что и зачем пытались сообщить эти книги?
Те две, что она мне подарила, были так далеки от жизни, что казались нарочно выбранными для розыгрыша. Первая — «Остров притяжения» — «волнительная история о тайной, несбыточной любви между переселившимися в город Окленд иммигрантами из низших сословий». Извините, но на хрен мне Новая Зеландия? А вдруг мне больше понравится про то, как обломался налет на банк и по ошибке пристрелили чувиху полицейского? Такое в рекламе не напишут. А может, я не прав и меня растрогали бы первые неумелые приставания сына железнодорожника к толстомясой представительнице самоа? Вряд ли.
Вторая — роман про футбол. Футбол нужно смотреть, тут и обсуждать нечего.
На одной я, дутый поэт, толстый комедиант в котелке, на другой — Барт, которому вставил дьявол. На сувенир, напоминающий о великой любви, не тянет.
Старорежимная твердая обложка, с фотографии смотрит поджарый революционер, отметок о въезде-выезде нет. Я нигде не бывал. Может, это — одна из причин?
Вся прожитая жизнь уместилась на листке бумаги — дважды нехорошо, Фрэнк Я отнес хлам в благотворительный магазин при больнице. Взяли большую часть одежды, книги, настольную лампу, пластинки, плакаты и ящик для бумаг. При мне остались содержимое ящика для бумаг, паспорт, дневник Билла, чистая одежда, которой хватило бы на два дня, коротенькое пальтишко с двумя карикатурами во внутреннем кармане и ничего больше. Почти все влезло в оставшийся мешок Папки были слишком громоздкие, их явно следовало выбросить. Я поездил по окрестностям в поисках свалки. Когда она наконец нашлась, я не смог себя пересилить и оставить плоды всей жизни просто на поверхности, открытыми чужим взглядам, и потратил еще двадцать минут, вырывая листы и скатывая их в комочки. Я разбросал их как лепестки цветов среди мусора и обрезков ДСП. Вот и стерты все следы. Сам не зная почему, я пощадил последний годовой отчет, карикатуры и дневник Билла.