Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия
Шрифт:
Но уже в следующем «покаянном гласе» (в том самом, где он просит не знакомить ангелов с его тайными грехами) Степан говорит о единстве веры; сомнения, очевидно, устранены:
Господи, «направи животь нашь [нашу жизнь] къ запов?демъ твоимъ, душа наша и телеса — очисти, разумъ — истрезви, помыслъ — исправи! Избави насъ от скорби и злых боле?зний, да полкомь ангелъ твоихъ огражаеми, наставляеми в единьстве в?ры: неразлучимыя троица отца и сына!»
Напряженный поиск истины горожанами Новгорода и Пскова, колебания, сомнения, стремление переубедить оппонентов-соперников — все это относится к тому времени, когда создавалась уникальная рукопись Степана, продиктованная образованным человеком
При детальном рассмотрении Фроловская псалтирь с именем Степана в самой середине рукописи оказалась интереснейшим комплексом, вполне созвучным бурной для Новгорода и Пскова эпохе — середине XIV в., 1340-50-х годов. Стремление Пскова к суверенности, а Новгородской церкви к автокефалии, крестовый поход короля Магнуса и затеянный им спор о вере, возмущение народа покупкой священнического сана, подспудное движение стригольников, которыми уже начинают интересоваться патриархи в Царьграде, неожиданные смены архиепископов в Новгороде, ожесточенные споры «паламитов» и «варламитов» в местах паломничества новгородских калик за морями и накопление смелой простригольнической литературы в самом Новгороде — вот тот неспокойный фон, на котором мы должны рассматривать сложную фигуру Степана, бывшего еретика, «отошедшего» от Христа, запутанного Темным Князем в каких-то делах, оскорблявших Небо и самого бога-отца, еретика, раскаявшегося впоследствии, но страшащегося возмездия в потустороннем будущем, когда «разгыбаются книги» с записью человеческих прегрешений.
У этого Степана есть двойник — Стефан Новгородец, написавший в 1353 г. известный «Странник». Сопоставляя этих двух тезок, сохраним до поры до времени различие в написании одного и того же имени — более торжественную, книжную форму «Стефан» и простонародную — «Степан».
«Степан» только что рассмотрен нами в этой главе; «Стефан» тщательно изучен академиком М.Н. Сперанским [244] .
Стефан прибыл в Константинополь весною 1348 г. и в страстной четверг 18 апреля 1348 г. начал осмотр Софийского собора, где была подготовлена встреча его с константинопольским патриархом Исидором Бухарисом, сторонником «паламитов» [245] .
244
Сперанский М.Н. Хождение Стефана Новгородца // Из старинной новгородской литературы XIV века. Л., 1934, с. 5–82. М.Н. Сперанский полностью использовал все списки «Хождения» или «Странника», но выразил сомнение в списке Р.Е. Черникова (стр. 25–26), опубликованном И.П. Сахаровым, отмечая ряд превышений этого текста над всеми остальными. Однако, суммируя эти превышения, мы видим, что они являются авторскими примечаниями личного характера (встреча с новгородцами, усталость, воспоминание о путешествии в Палестину, не дошедшее до нас и т. п.).
Это, по всей вероятности, первая авторская редакция (наиболее интересная для нас!), сданная в копирование в очищенном виде. Отказ М.Н. Сперанского от редакции, содержащей важные дополнения личного характера, мне непонятен.
245
Там же, с. 33.
После осмотра Царьграда Стефан отправился в Иерусалим, но описание этого путешествия или не было сделано или не дошло до нас; уцелели только беглые упоминания в тексте цареградского «Странника».
Оформился «Странник» уже в Новгороде или во Пскове. В вопросе о дате написания Сперанский расходится с Голубинским, справедливо опиравшимся на самую полную редакцию, где говорится о том, что со времени поставления Исидора в патриархи прошло уже шесть лет. Исидор был на престоле всего два года (с 17 мая 1347 г. по 2 декабря 1349 г.). Следовательно, Стефан писал «Странник» уже после смерти Исидора и, очевидно, по возвращении из второй поездки (в Палестину) [246] .
246
Голубинский Е.Е. Историк русской церкви, т. II, ч. 2, с. 204; Сперанский М.Н. Хождение…, с. 33, 55.
Тогда вопрос о дате написания «Странника» решается просто: 1347 + 6 = 1353. Именно в 1353 г. вторично попавший на новгородскую архиепископскую кафедру Моисей посылает посольство в Царьград. Быть может, возникновение «Странника» следует связывать с потребностью нового посольства в путеводителе по Константинополю? Поэтому и Иерусалим оказался не нужным? Дата 1353 г. мне представляется надежной.
Псалтирь Степана относится к середине XIV в., т. е. синхронна «Страннику», но степень хронологической близости обеих рукописей установить нельзя. Рассмотрим по порядку степень сходства или различия рукописей Стефана и Степана.
1. Общая направленность обеих рукописей устанавливается, несмотря на сильное различие жанров. Стефан в самом заголовке пишет, что задача поездки девяти новгородцев состояла не в общем ознакомлении с Царьградом, а в том, чтобы «поклониться святым местом и целовати телеса святых» (Сперанский, с. 50). Задача была выполнена: «И помилова ны бог святы Софеи Премудрость божии». Не патриарх, с которым новгородцы встречались в самый главный покаянный день — страстной четверг, — отпускал каликам грехи, а сам бог и храм Софии. Это ближневосточное поверье, что сами святыни могут прощать грехи существовало долго. В.Н. Татищев писал: «… некоторым местам и церквам жалуют [приписывают] власть грехи отпущать» [247] .
247
Татищев В.Н. История Российская. М.-Л., 1964, т. 3, с. 253, 542.
Псалтирь Степана целиком проникнута идеей покаяния непосредственно богу, минуя посредничество духовенства.
2. Оба автора — путешественники с религиозной целью. О Стефане говорит весь «Странник», а о Степане — его приписка в конце Псалтири, упомянутая выше: «Всяк путешествовав греховный, спасения стезя не обретох нигде же» (л. 216).
С морскими путешествиями Степана мы знакомимся благодаря частым упоминаниям морских волн, бурь, кораблей, кормчих. Внимание к морскому делу Стефана отмечено в его «Страннике» специальным рассказом об укрепленной бухте Константинополя близ Ипподрома:
Ту суть врата городная железна решедчата, велика велми. Теми бо враты море введено внутрь города и коли бывает рать с моря — и ту держат корабли и катарги [гребные суда] до треюсот [300]. Имеет же катарга весл 200, а иная 300 весел…
3. Оба автора — состоятельные люди: Степан заказывает калиграфу, художнику и писцу дорогую книгу в две сотни страниц с тонкими заставками и инициалами на пергамене. Его многочисленные путешествия («всяк путешествовав…») тоже стоили денег и весьма значительных. В «Страннике» Стефана прямо сказано, что по Царьграду «без добра вожа невозможно ходити: скупо или убого [без щедрой оплаты услуг экскурсоводов] не можеши видети, ни целовати ни единого святого…» (Сперанский, 59).
4. Роднит обоих Стефанов и непосредственный интерес к книгам, к книжным писцам. Степан сам диктовал (по болезни рук?) Псалтирь и дополнявшие ее «покаянные гласы», а Стефан в Царьграде интересовался Студийским монастырем, игумен которого в свое время «в Русь послал многы книги: „Устав, Триоди и ины книгы“» (Сперанский, 56; 305). Стефаном подробно описана его встреча с русскими книгописцами, работавшими в этом монастыре. Встреча произошла на следующий день после беседы с патриархом Исидором, в страстную пятницу: