Стриптиз Жар-птицы
Шрифт:
Я выпрямилась и пошла к небольшому деревянному дому, расположенному через забор от коттеджа Гарибальди.
– Знаю вас, – забыв поздороваться, зачастила Вера, распахивая дверь в избу. – Вы – Данкина подружка-писательница, по телевизору выступаете. Альбина, верно?
– Арина, – поправила я, – но лучше Виола.
– Бывают же у людей красивые имена, – с завистью протянула Расторгуева. – А меня, как козу, обозвали, Веркой.
– На мой взгляд, имя Вера замечательное, – дипломатично заметила я.
– Вы в деревне не живете,
– Вера, – оборвала я занудные стоны, – почему вы решили, что Дана предприняла попытку самоубийства?
– А чего еще? – изумилась Расторгуева.
– Вы увидели в саду упавшую с веревки простыню, поэтому и пошли к соседям?
– Ага, – закивала Вера. – Дана со мной не дружила, но ведь постирушку жаль! Я встала у окошка, гляжу, валяется. Ну и помчалась сообщить.
– Не поленились и времени не пожалели…
– А я всегда людям помочь готова. Только не все это ценят, – надулась Вера.
– Вы были первой, кто обнаружил несчастную…
– Ну да, а то б «Скорую» раньше вызвали, – резонно заметила Расторгуева.
– Вы сначала приблизились к Дане?
Вера живо перекрестилась.
– Вот уж зрелище! До сих пор глаза от жути скрючиваются! Я плохо видеть стала и, пока вплотную не подобралась, что к чему, не разобрала. Думала, подниму простынку и бабке отдам, чего старухе в сад шлепать…
– Благородно.
– А там Дана!
– Ужасно, – пробормотала я. – Телефон случайно не подбирали?
– Какой?
– Мобильный, – терпеливо пояснила я, – не дешевый аппарат.
– Мне звонить некому, – слишком быстро ответила Расторгуева. – Лучше к Зинке сбегать, чем по трубке трещать, да и дорого. Нету у нас таких денег! Сказала ведь – муж у меня пропойца.
– Но до вас к Дане никто не приближался, а у нее всегда при себе был дорогой телефон.
– Во здорово! – подбоченилась Вера. – Недаром говорят: не хочешь себе зла, не делай другому добра. Пусть бы она на сырой земле провалялась и померла от воспаления легких… За фигом я шум подняла? Теперь меня же в воровстве обвиноватят. Правильно Зинка советует: «Не твое горе – иди мимо».
– Дана носила сотовый на поясе, прикрепленным к цепочке, – не успокаивалась я. – Может, вы ненароком прихватили? Не сообразили, что это дорогая вещь, решили, что просто кусок пластика. И подобрали, а? Из желания помочь? Исключительно из христианской заботы о чужих клумбах.
Вера села на диван и скривилась.
– Ваще придумали… Спасибо! Здорово врете. Хотя вам за ложь деньги платят, вот и зарабатываете брехаловом! Не каждая так устроится!
– Вера, телефон отлетел в тот момент, когда Дана упала на землю, – резко сказала я. – Понимаете?
Соседка молчала.
– Выскочил из держателя, цепочка разорвалась… – продолжала я.
Она сжала губы в нитку.
– Но далеко мобильный откатиться не мог, это не мячик. Точно находился рядом с Даной. Можете оставить трубку себе, мне нужен только список звонков того дня.
– Там даже ни одной бумажки не валялось! – подскочила Расторгуева. – Ничего от нее не отпадало! Только звук странный был, типа как матрас свалился, а потом вроде собака бежала, чихала и шуршала. Но ничего близко не лежало. Истинный крест! Я никогда не вру! И чужого не сопру!
Глава 11
По моей спине пробежал озноб.
– Вера, – ласково произнесла я, – у какого окошка вы стояли, когда заметили «простынку»?
– Здесь, – простодушно ткнула она пальцем, – слева.
– Можно мне из него посмотреть?
– Пожалуйста! – разрешила хозяйка.
Я медленно приблизилась к серым от пыли занавескам.
Конечно, муж-алкоголик – это тяжелое испытание, но ведь никто не прибил вас к нему гвоздями, вполне можно на развод подать. А все отговорки вроде: «Нашу квартиру не разделить» – от лукавого. Коли захочешь избавиться от камня на шее, забудешь обо всем и найдешь обмен. Если живете с пьяницей, значит, вам это нравится. По какой причине? Не знаю. Вероятно, вас устраивает ореол мученицы, греет душу жалость подруг и коллег по работе. А избавитесь от недостойного супруга – станете как все. И еще: наличием в семье забулдыги хорошо оправдывать собственную лень. Отчего у Веры занавески напоминают половую тряпку? Ах, ей муж-алконавт лишних рублей не дает… Бедняжка! Вот только на постирушку особых средств и не требуется. Но сейчас мне было не до Расторгуевой.
– Наверное, дует зимой, – протянула я, облокачиваясь на подоконник, – щели в раме большие.
– Нет средств на стеклопакеты, – привычно отреагировала Вера, – я не ворую, честно деньги зарабатываю, а мужик-то мой запойный!
– Вы уверены, что отсюда узрели упавшее белье?
– Абсолютно.
– Может, ошибаетесь и стояли на втором этаже?
Расторгуева засмеялась:
– У нас изба без лестниц! Под крышей чердак, там окон нет.
– Странно, – вздохнула я.
– И че?
– Идите сюда.
– Зачем?
– Вместе посмотрим!
– Не хочу, – уперлась Вера.
– Ну что вы как маленькая, – укорила я ее, – это совсем не страшно и не больно. Я слегка запуталась в ситуации.
Вера встала рядом и прищурилась.
– Вы носите очки? – полюбопытствовала я.
– Только для телика, – уточнила она.
– Простынка висела на дереве?
– На земле валялась.
– Где?
– Тама.
– За кустами? Точно не болталась на елке?
– Я дура, по-вашему?