Стриптиз

Хайасен Карл

Малкольм Дж Молдовски легко поместился в ящик для рыбы, где его соседями оказались три крупных скумбрии с остекленевшими глазами. Даже запах рыбы не заглушал мощного духа заграничного одеколона Молди.

– Что-то я не соображу, – сказал Шэд.

– Скумбрии, скорее всего, пойдут на наживку для акул на завтрашней рыбалке, – предположил Гарсиа. – А мистера Молдовски добавили в меню уже позднее.

Шэд наклонился, чтобы рассмотреть получше.

– Так это и есть знаменитый Мелвин Молдовски?

– Малкольм, – поправил Гарсиа. – И не есть, а был.

– Да,

ничего себе шуточки...

– Ну что, теперь тебе лучше?

– На миллион процентов. А кто же мог это сделать?

Гарсиа покачал головой.

– Может, сам Дилбек... Он, похоже, совсем свихнулся.

– Не дай Бог.

Обоих тревожила судьба Эрин. Тот, кто прикончил Молдовски, явно был человеком чудовищного темперамента. Шэд нахмурился, глядя на изуродованное тело.

– Наверное, ты должен позвонить куда следует.

– Да, но не сию минуту – Гарсиа закрыл ящик. – Он подождет.

Они вернулись на «Суитхарт дил» и осмотрели салон более тщательно. Оценив количество выпитого шампанского, Гарсиа сделал вывод, что конгрессмен был слишком пьян, чтобы самому сесть за руль.

– У него лимузин, – сказал Шэд. – Девочки видели его возле нашего заведения.

– Значит, – задумчиво проговорил Гарсиа, – вопрос состоит в том, куда они укатили.

Ответ на вопрос они обнаружили в туалете, где на зеркале губной помадой Эрин четко вывела: Бель-Глейд. Шэд ругался вполголоса, пока Гарсиа выуживал из унитаза золотой браслет. Вынув его наконец и глядя, как с него капает вода, детектив заметил:

– А характерец у нее ничего себе, а? Могла бы просто сказать: спасибо, но не надо.

По пути к машинам Шэд посоветовал Гарсиа запросить помощь по радио.

– Ты, видно, слишком много смотришь телевизор, – усмехнулся Гарсиа. – Во-первых, это графство Палм-Бич, то есть не моя территория. Во-вторых, что я им скажу, chico?– И, поднеся ко рту воображаемый микрофон, продолжал: – Видите ли, парни, тут один конгрессмен похитил одну стриптизершу и вот теперь насильно везет ее в Бель-Глейд – выбрал же местечко! – на своем распроклятом «кадиллаке». Да, конгрессмен. Да, в Бель-Глейд. Зачем? Ну, мы, в общем-то, точно не знаем. Но было бы здорово, если бы вы подослали туда шесть-семь взводов на машинах. Конечно, если есть свободные люди...

– Черт побери, – пробормотал Шэд.

– Стриптизерш-то копы любят, но зато политиков – совсем наоборот, – объяснил Гарсиа. – Если они только услышат имя Дилбека, тут же окажется, что кто-то в отпуску, у кого-то выходной, кто-то уехал на задание...

– Значит, вся королевская рать – это мы с тобой?

– Похоже, что так. Поедем на моей, ладно?

– Ладно, – отозвался Шэд. – И потом, у тебя же там сирена.

Дэрреллу Гранту никогда не доводилось ездить в лимузине, и он так наслаждался этим, что все остальное потеряло для него всякое значение. Даже тот факт, что бывшая супруга держит его на мушке пистолета.

– Это твоя тачка? – обратился он к Дилбеку.

Конгрессмен кивнул.

– Она предоставлена

в мое полное распоряжение.

– Ишь ты! А что ты за птица? Чем занимаешься?

– Я член палаты представителей.

– Это как?

– Я представляю народ Южной Флориды в конгрессе. А вы?

– А я краду инвалидные коляски, – последовал ответ.

Дилбек бросил жалобный взгляд на Эрин, сидевшую наискосок от обоих мужчин с пистолетом в руке. Рядом на сиденье лежали розы, подаренные конгрессменом.

– Мы с Дэрреллом некоторое время были мужем и женой. Что еще сказать? – Ею овладело необъяснимое спокойствие, и мягкий ровный бег лимузина только усиливал это ощущение.

Дилбек спросил Дэррелла Гранта, что случилось с его рукой.

– А это распроклятый дружок Эрин двинул по ней своим распроклятым ломом... Эй, водила, у тебя телевизор работает?

Дилбек оскорбленным шепотом спросил у Эрин:

– Какой еще дружок?

Эрин окинула его таким взглядом, что он не стал настаивать на ответе. «Ну, парочка – прямо на подбор, один другого стоит», – подумала она. И, не обращая внимания на мужчин, одной рукой расстегнула под платьем и сняла сценическое, трико и бюстгальтер, вырезанный фестонами. Уложив их в свою сумочку на длинном ремне, Эрин надела простой хлопчатобумажный бюстгальтер и белые трусики. Это была важная деталь: она не хотела быть одетой, как стриптизерша, когда их обнаружат. Пока она переодевалась, конгрессмен не сводил с нее вопросительного взгляда.

– А почему все белое? – спросил он с маслянистой улыбкой.

– Это для тебя, детка.

Дэррелл Грант прижал свою гудящую голову к окну. Машина летела по шоссе, уносясь все дальше от городских огней. От змеиного переплетения линий на асфальте, от слепящей яркости то и дело налетавших пучков света фар встречных автомобилей его начало мутить.

– Я, похоже, здорово перегрузился, – заметил он.

Эрин объяснила конгрессмену:

– На случай, если тебе это интересно: мой бывший спутник жизни – наркоман.

– Мне бы хотелось, чтобы ты убрала пистолет, – сказал Дилбек.

– Ты что – не слышал, что я сказала?

– Я раньше никогда не видел, как ты танцуешь, – сонным голосом пробормотал Дэррелл Грант. – Это чертовски здорово.

– Приятно слышать, – саркастически усмехнулась Эрин.

– Так что ты извини... насчет монеты.

– А я уж почти забыла, что ты умеешь изъясняться человеческим языком, – съязвила она.

Дэррелл Грант откровенно наслаждался комфортом просторного салона лимузина.

– Всю жизнь катался бы на такой тачке, – произнес он, вытягивая ноги. – Свободно, удобно, тут тебе и микроклимат, и выпивка... Здорово!

Дэвид Дилбек повернулся к Эрин и сказал, как будто самого Дэррелла не было рядом:

– Перелом у него, похоже, серьезный, Эрин. Ему следовало бы обратиться к врачу.

– Рита починила мне руку, – с оттенком гордости в голосе проговорил Дэррелл. – Рита – это моя старшая сестра.

– Только ей еще и есть до тебя дело, – заметила Эрин. – Только ей.