Строение Космоса

Безант Анни

По отношению к телу, речи и уму шнур означает подчинение их; если на шнуре завязаны узлы, это означает, что человек овладел телом, речью и умом своим. Вы представляете себе, что человек, носящий шнур, вполне владеет собой, ни тело, ни чувства не имеют над ними власти; он никогда не оскорбит словами ничьего слуха, он говорит только тогда, когда ему есть что сказать и оно достойно быть высказанным. Никогда не произносит он недоброго слова, ибо брахман – друг всего живого, и речь его должна не вредить, а помогать людям. Шнур означает,

что человек овладел не только телом и речью, но и умом своим. Он связал ум этой тройной веревкой с узлами, чтобы он служил всему, что есть в нем наивысшего и помогал бы тому народу, к которому принадлежит брахман. Он не имеет права на личное существование, он живет не для себя, а для народа. Если он будет преследовать цели личные, он не настоящий брахман, даже если он носит внешний знак своей касты – тройной шнур, произносит священное имя, подчиняется всем правилам своей касты. Только если он живет не для себя, а для мира, он будет настоящим брахманом, духовным служителем мира.

Он вышел из уст Брахмы, чтобы провозглашать среди людей божественную Истину. Вот в чем состоит значение брахмана, и когда я вижу шнур этот, я спрашиваю себя, имеет ли человек право носить его или же совершает кощунство, нося его только для виду, в силу обычая, сохранившегося с древних времен.

Падение сверху вниз – это худшее из падений, это отравление мира, ибо такое падение отравляет в человеке духовную жизнь. Слова эти могут показаться вам строгими, но они от того же Духа, на котором основаны древние Писания.

В Ману, в Махабарате, во многих Пуранах высказываются те же мысли, и если они кажутся в наши дни горькой иронией, то это только потому, что я в новом мире говорю древние слова и противоречие между предписаниями и поступками чересчур уж разительно.

Но если истинны предписания, я, отверженная среди вас, признавая их, не предъявляю к вам никаких требований. Я не имею на это никакого права в моем теперешнем положении, я только свидетельствую перед вами, что признаю касту, выражающую святость Брахмана. И если Индии суждено возродиться, то возрождение это осуществится через касту, которая является символом ее прошлого и несет в себе обет для будущего, каково бы ни было настоящее.

Когда же мне предлагают приступить к реформам, я отвечаю: «Я готова служить и помогать вам, понуждая вас к этому, если вы этого желаете, но во главе реформ пусть станет та духовная каста, которая имеет на это право, чтобы обновление совершилось без разрушения, без потрясения тех основ, на которых зиждется жизнь народа.

Мои слова могут показаться вам несправедливыми по отношению к вам; вы лично не виноваты в падении страны; но вы, отдельные личности, составляете часть великой нации и участвовали вместе с ней в ее падении.

Что же мне сказать вам, братья брахманы, вам, которых я должна бы звать отцами? И если я не называю вас так, это потому, что знаю многое, что неизвестно

вам. Я, отверженная, должна была бы как ученица сидеть у ног ваших, но я не могу сделать этого, ибо вы не обладаете тем знанием, какого вправе требовать ученик от своего учителя, когда склоняется перед ним.

Я взываю к вам, члены духовной касты, чтобы вы признали ее падение и подняли бы ее. Если я обращаюсь к вам со словами горькой укоризны, это потому, что в руках ваших будущее этих людей. И если вы пали вместе с народом, у вас все же осталось довольно силы, чтобы начать путь восхождения.

Если цели можно достигнуть только трудами многих поколений, то почему бы вам не начать этого сегодня же. Я отлично понимаю, что нельзя ничего сделать в одну минуту и вашему шнуру суждено оставаться еще некоторое время пустым знаком, лишенным значения, и чем благороднее вы сами, тем более вы чувствуете эту иронию. Вы понимаете смысл символа и сознаете, как низко он пал. Я не упрекаю вас. Кто я, чтобы сметь это делать? Я только питаю надежду, что в ком-нибудь из вас зародится желание вести более высокую жизнь. Я буду метать громы и молнии, напоминая вам о горечи унижения, и, быть может, люди сознают возможность восхождения на более высокую ступень. Я бы хотела, чтобы каждый из вас, сознавая и чувствуя свое падение, не сбросил бы с себя священного шнура, но оправдал бы его ношение, стараясь очистить свою жизнь. Начать с малого – это уже сделать первый шаг по пути восхождения. Могущественной касте предстоит еще столько новых жизней и воплощений, что она еще может дожить до восстановления своих славных традиций.

Пусть же каждый берет свою чашу кармы и мужественно несет ее перед собой, как это делают мужественные люди. Не будем жаловаться на тяжесть своей кармы, – мы сами создали ее такой своим прошлым. Выпьем ее до дна, как бы горька она ни была! Пусть горечь ее очистит нашу душу, и мы почерпнем в ней силу изменить себя. С этого и начнется духовное возрождение народа.

Когда же мы вернемся на землю при новом рождении, – а это совершится скоро, если мы желаем помочь своему народу, – мы увидим, что все здесь хоть немного улучшилось. И когда у тех, кто носит тройной шнур, мысль не будет расходиться с делом, тогда мы получим возможность работать единодушно и, пройдя целый ряд существований, поднимем за собой народ, павший вместе с нами.

Последние слова мои к вам здесь будут звучать не упреком, – я выскажу в них нашу общую скорбь и стремление поднять индусскую нацию. Мы ответственны за нее. Начнем же дело преобразования, и пусть поколение за поколением работает, пока Индия не поднимется постепенно и не станет там, где она должна быть – у подножия великих богов.

Она и будет там, если не сейчас, то со временем, свет от подножия Лотоса осияет ее, весь мир будет поклоняться ей и сознает, что она поистине Дух в теле всего человечества!