Строгий Режим
Шрифт:
Сейчас мы устроим Перчинке такую жуткую пытку, какую она даже в самом страшном сне не увидит!
Глава 13. Пытка любовью
— Немедленно прекратить! — завопила Перчинка, в гневе глядя на нас с Сахаринкой. — Это моё тело! Не смейте!
Мы с воительницей продолжали страстно целоваться, крепко сжимая друг
У меня, конечно, уже есть опыт. В Эгине я таки успел побывать до того, как ее лишили власти. Но то было на очень короткое время. Мы с Перчинкой просто обмолвились парой фраз, сказали друг другу свое «фи» и разошлись. А тут я стал прекрасной половиной человечества на куда более долгий срок. Как минимум на несколько часов. А может быть и дольше, если система не самовосстановится.
И самое главное — куда и кому писать и жаловаться на поломку? Единственного сотрудника техподдержки я записал в начальники борделя. У него теперь карьера развивается совсем в иной плоскости. Сексуальной, я бы сказал. Надеюсь, что Торвальд не единственный сотрудник техподдержки.
Серьезно, ну не может ведь Речь настолько зажимать зарплату, чтобы держать одного единственного сотрудника техподдержки? Да и тот — старый носок.
Я отстранился от Сахаринки, внимательно глядя ей в глаза. Между нашими губами натянулась и лопнула ниточка слюны. Рейнджер-фуражир глубоко дышала, глядя на меня, ее щеки окрасил легкий румянец.
Я провел языком по губам, ощущая сладкий привкус. Особенность физиологии мирмеций — все их телесные жидкости очень сладкие. Даже пот.
— Знал бы ты, как это странно, — пожаловалась мне Сахаринка. — Целоваться с другой женщиной. Я чувствую себя так… так развратно…
Угу, странно. Лицо Сахарка при этом прямо таки лучится удовольствием. Стыдимся, но любимся, стыдимся, но любимся.
— Ой, да ладно, самое обычное дело, — я махнул рукой. — Знала бы ты, сколько раз я с ними, с девушками то есть, целовался… самое обычное дело!
Сахаринка лишь вздохнула.
— Если бы я не видела, что это ты, то никогда бы не стала, — сказала Сахаринка.
— И как же ты меня вычислила? — поинтересовался я.
— Ня-я-я, да разумеется по твоему пошлому выражению лица, — добавила Ника. Кошкодевочка подобрала с пола свой посох и любовалась игрой огоньков на поверхности набалдашника. — Оно у тебя всегда одинаковое, что в родном теле, что в теле Перчинки. Полагаю, наша министр сладостей именно по нему тебя и вычислила в прошлый раз, когда ты вселился в Королеву Эгину.
Сахаринка хихикнула и ласково погладила меня по щеке тыльной стороной ладони. Я отстранился. Это они специально, да? Сговорились? Нормальная у меня мимика, нечего мне тут…
— Так, злобный секс-террорист, — я вновь переключился на Перчинку. — Отвечай на вопрос — где Эгина? Где ее держите? И что там у тебя за машина судного дня?
Перчинка молчала, крепко стиснув зубы. Кажется,
— Рядовая Ника! Раздеть террориста и подстрекателя! — приказал я, вновь привлекая к себе Сахаринку. Рейнджер-фуражир охотно чмокнула меня в щеку и обняла в ответ.
Как же она ластится… Наши отношения вроде бы не особо продвинулись в последнее время. Или это из-за того, что я в теле Перчинки? Сахаринка подсознательно больше доверяет муравью-интеллектуалу?
— Мур-р-р… с удовольствием, ня… — с готовностью откликнулась кошкодевочка.
Ника с очень довольным выражением лица запустила мне… точнее, Перчинке в моем теле… запустила руки под рубашку, принялась щупать кубики пресса.
— Прекрати немедленно! Что ты себе позволяет, девка! — рычала на нее Перчинка моим голосом. — Я министр сладостей Мирмеграда! Прикосновение ко мне карается по закону!
— Ишь ты какая… о законности заговорила… — Ника фыркнула и… принялась щекотать Перчинку. Та не выдержала и начала смеяться, перемежая смех всхлипами. — Это тебе за то, что налоги на недвижимость в прошлом году повысила на два процента!
Кажется, в чужом теле сопротивляться пыткам оказалось намного труднее, чем в родном. Либо же щекотка — просто слабое место нашей министерской доминаторши.
Моя рубашка упала на землю. Ника использовала магические путы, чтобы связать Перчинку по второму разу, и быстро избавляла ее от обычной веревки.
— Насколько далеко я могу зайти, ня? — поинтересовалась она у меня.
Я задумался. Вопрос, на самом деле, очень интересный. В принципе, свое настоящее тело я по прежнему воспринимаю своим. Только смотрю на него как бы со стороны. Вид от третьего или от второго лица. И то, что там за рулем Перчик, ничего не меняет. Так что если девчонки захотят с ним пошалить — пожалуйста, я не возражаю.
Понятное дело, сам я со своим настоящим телом ничего такого сексуального характера делать не буду. Ну разве что по жопе Перчинке пару раз вломлю в воспитательных целях. Но не более того.
Понятное дело, что я свой член в прошлом трогал неоднократно. Благо мастурбация — единственное спасение в сексуально голодные годы. Но… нет, сейчас это для меня запретная территория. Не знаю, как объяснить. Просто нет, и все тут. Никаких взаимодействий с моим старым телом, пока я в Перчинке.
Пусть Ника и Сахаринка резвятся. Благо, мне кажется, они не откажутся от такой редкой возможности. Обычно я доминирую в эротических-романтических делах. А тут все наоборот. Мое тело в их полной власти.
Готовься, Перчинка. Будем ломать тебя по полной программе. Секс — твое самое слабое место. Ты способна вытерпеть боль, но как на счет запретного удовольствия?
— Так насколько, ня, далеко я могу зайти? — Ника повторила свой вопрос.
— Настолько далеко, насколько захочешь, — наконец произнес я, решительно махнув рукой. — Можно даже с болью. Но без членовредительства. Я в свою тушку еще планирую вернуться, знаешь ли. Синяки заживут, шрамы — нет.
— Хорошо, поняла, мур-р-р…