Строители Млечного Пути
Шрифт:
Тринадцатый батальон стал символом стойкости и верности своему долгу. Это был памятник настоящим защитникам. Всегда, зимой, летом, в дождь или зной, здесь лежали живые цветы - знак вечной благодарности вечным героям.
Новая власть не стала переделывать памятник, переименовывать во исполнение программы трансформации культурного наследия. Его просто решили снести. Очень уж большим укором служил он тем прохвостам, кто сейчас бесновался в стране. Нет, конечно, он не пробуждал в них сомнения в верности своих действий или совесть – такая категория им неведома. Просто он высвечивал их ничтожность.
Власти боялись памятника. Боялись сносить. Боялись не сносить. И позавчера ночью втихаря подогнали бульдозеры, чтобы быстро сровнять его с асфальтом и поставить всех перед свершившимся фактом. Но там ждали люди. И они отбили первый натиск. И теперь терпеливо ожидали продолжения.
Мы были в самой гуще толпы. Хлюмпель, инструктируя нас, заявил, что только в толпе мы можем достичь уровня информационной насыщенности и серьёзно поднять Рейтинг. Я был с ним в чём-то согласен, однако не ждал от мероприятия никаких чудес. Бывали мы уже на стычках народа и полиции. Всё это известно и видано не раз. Но у профессора было иное мнение.
Кстати сам он куда-то исчез, толкнув нас в этот водоворот. Ничего, найдётся. Он иногда исчезает, но возвращается всегда.
Перед памятником стояла толпа людей. В основном крепкие мужчины, похоже, из рабочих и бывших военных. Пришло немало женщин. Примерно пополам было розовощёких и голубых. Тут не разбирались, кто в каком поколении живёт на Шизаде. Здесь люди просто пришли защищать то, что им дорого. То, чем гордились их отцы и деды, и то, чем гордятся они сами, и чем, как они надеялись, будут гордиться их дети. Все они были полны мрачной решимости.
Поодаль стоял перевёрнутый экскаватор. Трудно представить, как люди смогли голыми руками опрокинуть эту махину, но смогли – факт перед нами.
В отдалении растянулись цепочки полицейских. Нагнали их немало – и подразделения старой полиции, и одетые с иголочки, в ордынской экипировке, с виду совершенно бесполезные свободные полицейские. Поодаль топтались бугаи из добровольческого полка истинных историков. Утром они первыми двинулись на народ. Первыми и огребли, теперь вид имели непрезентабельный и больше вперёд не стремились. Зачем, когда есть полиция?
Все чего-то ждали.
Подъехал длинный фиолетовый представительский автомобиль ордынской марки «Мурдесез». Худосочный майор свободной полиции подскочил к машине и распахнул тяжёлую дверцу. Из салона вылез невысокий, полненький, одетый в отутюженный белый костюм хлыщ и направился к народу. За ним семенил молоденький секретарь с папкой.
Хлыщ остановился перед протестующими. Секретарь распахнул папку и протянул шефу листок.
Где-то я его видел этого хлыща. Но где?.. Ба, да это тот самый префект Центрального округа, которого за взяточничество с комфортом катали в мусорном баке по Главному проспекту. Ну какая же у него всё-таки морда наглая. Эталонная. Прямо национальное достояние Свободной Шизады.
Секретарь взял у полицейского мегафон, а микрофон от него приблизил к боссу, чтобы была слышна вся его весомая речь.
Презрительно цедя слова, префект изрёк:
– Зачитываю постановление «Общества истинных историков» за номером 1241. «Памятник тринадцатому батальону искажает исторические события. Согласно последним исследованиям данное подразделение уничтожало борцов за Свободную Шизаду, а вовсе не защищало мирных жителей, как это следует из лживой лирианской пропаганды». На основании этого, решением Префектуры Центрального округа города Шизополь номер 13998-БРАМС памятник подлежит демонтажу. Лица, препятствующие проведению работ, будут привлечены к ответственности по соответствующим уложениям административного и уголовного трактатов. Прошу разойтись и не мешать работам по окультуриванию района.
– Чё? – донеслось из толпы.
– Сейчас мы тебя, свинопотамий выпердыш, так окультурим!
Толпа двинулась вперёд.
Префект в испуге отступил на шаг, но тут же гордо распрямил плечи и крикнул:
– Пять минут вам, чтобы разойтись! Потом начнёт работать полиция!
Заурчали моторы – к вокзалу подтягивались бронированные грузовики и колёсные водомёты.
С чпоканьем гнилой банан растёкся по белому костюму префекта.
Префект всплеснул руками и чуть не упал от неожиданности. Тут же обернулся и на скорости, находящейся на самой грани приличия, устремился к полицейским.
Передовой отряд полиции растянулся в ровную цепочку и сделал несколько шагов вперёд. Это была старая полиция. На лицах служивых было написано – ну и угораздило же меня в это влипнуть. Но служба есть служба.
Я присмотрелся и узнал шкафоподобного офицера, командующего отрядом – это был тот самый лейтенант, который отпустил нас, когда упала шальная бомба с самолёта. Тогда он очень эмоционально проклинал власть, а теперь был вынужден исполнять для неё грязную работу.
Потекли минуты. И становилось понятно, что никто никому уступать не собирается. За это время подтянулись ещё несколько групп протестующих. У многих были камни, металлическая заострённая арматура, короткие стальные метательные снаряды, которые, выпущенные умелой рукой, пробивают пластмассовый полицейский шлем. М-да, дело точно закончится кровью.
Пять минут истекли. Потом ещё пять. Префект орал в мегафон, призывая разойтись, но приказа на разгон пока не отдавал.
И тут на площадь неторопливо выехала мощная машина –внедорожник «Брахмапудр», с затемнёнными бронированными стёклами. На базе этой модели делают бронетранспортёры для ордынской армии. В городе такие машины были только в посольстве Демократической Орды.
Водитель выскочил из внедорожника, с трудом распахнул тяжёлую дверцу. И на асфальт ступил фиолетовый ордынец. Ба, да это же Миротворец! Тот самый гад, который натравил на нас шайку охотников!
Он обвёл глазами толпу. И тут же высмотрел нас. Его не обманул наш грим, наша серая невзрачная одежда. Он сразу распознал в нас землян. И хищно улыбнулся. Подозвал шкафа-лейтенанта и указал на нас. Тот развёл руками, попытался что-то объяснить. Но ордынец резко оборвал его. Лейтенант отдал приказ, и полицейская шеренга сделала несколько шагов вперёд. После чего снова застыла.
Ордынец заорал на лейтенанта, но тот, видимо, включил режим дурака. Тогда Миротворец переключился на Префекта. Тот пожимал плечами, что-то отвечал, но потом закивал, как китайский болванчик, взял мегафон и прокричал: