Строптивая герцогиня
Шрифт:
Мягкий, учтивый Жак выпалил свой бесконечный монолог с таким подобострастием, что не оставалось сомнений — он думает об Эйдриане как о важной персоне.
Помедлив с ответом, Эйдриан улыбнулся. Французский поэт направился в столовую продолжать завтрак.
Дженни впустила Эйдриана в апартаменты Софии только для того, чтобы проинформировать его о своей госпоже, отправившейся на прогулку в сад с оцелотом Камиллой.
Эйдриан смотрел в замешательстве, во что превратилась гардеробная. Беспорядок стоял неописуемый. Он не мог даже предположить, что
— На завтра приготовьте только два саквояжа. Остальное можно послать позже, — распорядился Эйдриан. И прошел в сад, чтобы проинформировать леди о том, что он успел сделать, действуя в ее интересах.
Она отдыхала на скамье под цветущей грушей. Камилла разгуливала на длинном поводке, осторожно поглядывая по сторонам длинными, узкими глазами. Герцогиня была одета по последней моде. Широкие юбки, невероятных размеров рукава розового платья скрывали женственные формы, за исключением талии, перехваченной поясом, и оставляли открытыми лишь бледные руки и шею.
Эйдриану не нравилась новая женская мода, он с сожалением вспоминал мягкий классический стиль своей юности. Невысокой герцогине новый стиль одежды не шел. Впрочем, как и цвет платья, хотя, надо признать, сам по себе очень красивый. Он уже заметил ее пристрастие к розовому оттенку, видимо, она не задумывалась, подходит ли он к ее глазам и цвету кожи. Экстравагантная женщина, возможно, но не слишком уверенная в себе.
Эйдриан шел, вдыхая ароматы весны, наполнявшие сад. Ему впервые довелось увидеть герцогиню при естественном освещении. Прошлой ночью тусклый свет свечей больше скрывал ее черты, чем показывал.
Сейчас от его глаз не ускользнуло, что темные волосы герцогини настолько же блестящи и великолепны, как вчера, и что даже современный наряд не в силах скрыть ее женские прелести, которые он некоторое время успел подержать в своих руках. Кремовый цвет лица являл собой образец совершенства.
Он узнавал породу герцога в маленьком упрямом подбородке и полной нижней губе, в прекрасных, нежных очертаниях носа. Она, несомненно, красива. И совершенно неподражаема, особенно когда ее зеленые глаза на секунду замирали на чем-то. Вот и сейчас, увидев его, ее глаза замерли.
К сожалению, он прочел в них, что она все еще не смирилась со своей участью.
Пора все взять в свои руки.
Глава 4
Эйдриан шел к ней, ступая по низкой траве. София не могла отделаться от ощущения, что он обладает не только властной аурой, но и таинственным магнетизмом. И тут же отругала себя за трепет, который вызывала в ней его снисходительная улыбка.
Камилла преградила ему дорогу, что дало Эйдриану повод остановиться. Оцелот Камилла, размером не больше средней собаки, требовала осторожного обращения.
— Она живет среди людей с самого рождения, — объяснила герцогиня,
Он пожал плечами:
— Лишать свободы диких животных в научных целях — это я понимаю, но…
— …но содержать их в неволе ради женской забавы противоестественно. Вы это хотели сказать? Что ж, я согласна. Камилла принадлежала иностранному дипломату, который задумал жениться. Его невеста боялась ее, и он решил пристрелить Камиллу. Тогда я взяла ее к себе. — Она почесала Камиллу за ухом, и та потянулась, совсем как огромная полосатая кошка.
Эйдриан прислонился спиной к дереву, его вероломная привлекательность лишала Софию покоя. Ей казалось, что он гораздо ближе, чем был на самом деле.
— Все животные попали к вам подобным образом? Бездомные и брошенные?
— Нет, крупные животные достались мне вместе с загородным замком. Прошлый владелец содержал маленький зверинец. А когда он оставил замок, то и зверинец перешел ко мне. Одна птица развлекает вас, поэтому вам дают вдобавок другую. Вы готовы взять собаку, а ее братья умоляют взять и их.
— Конечно, жестоко отказывать. — Он протянул руку к Камилле. Она презрительно проигнорировала его жест.
— В отличие от моих слуг и собак Камилла относится к вам подозрительно.
— Я чужой. Ей не знаком мой запах. И в отличие от ваших собак она женского пола. Они часто гораздо осторожнее, чем мужские особи, но и их можно приручить терпеливым, хорошим обращением.
— Так вот почему вас послали за мной, мистер Берчард? Потому что вы знаете, как приручить женщину?
— Я говорил о четвероногом существе, не о человеке.
— Не увиливайте! Что вам рассказывали обо мне?
— Очень немного.
— Как я понимаю, вы были шокированы, увидев меня в подобной обстановке?
— Ваш выбор развлечений меня не касается. Найти вас и быстро доставить в Англию — вот моя миссия.
— Вы здорово потрудились. Чарлз рассказал мне, как вы за одно утро успели сделать столько, на что обычно уходит неделя. У вас есть какой-то опыт в подобных делах, вы занимались бизнесом или служили в армии?
— Не занимался ни тем, ни другим, хотя в молодости состоял в должности помощника министра иностранных дел. И иногда сопровождал послов, которые отличались такой беспомощностью, что без меня они не могли обойтись.
— И теперь вас послали за строптивой герцогиней, которая не желает возвращаться домой? — спросила она, чувствуя, как мурашки пробежали по спине при мысли о том, что ждало ее на родине.
Он заметил. Не говоря ни слова, снял сюртук и набросил ей на плечи.
Ничего особенного, так мог поступить любой джентльмен. Всего лишь приятная любезность. Тем не менее внимательный жест настолько проник в ее душу, что она дрогнула. Сердце, отвыкшее от подобных действий, зашлось в груди, что еще раз доказывало, насколько печально ее существование в чужой стране, несмотря на ее четвероногих друзей, развлечения и поклонников.