Строптивая мишень
Шрифт:
Мы въехали в город и встали возле троллейбусной остановки. Вокруг не было ни души. Я немного прошлась, поглядывая по сторонам, и кивнула Алексею. Он вытащил Пашку и аккуратно устроил на ска мейке. Проехав несколько кварталов по пустынной улице, мы остановились у автомата, и я позвонила в милицию.
— На троллейбусной остановке «Сады» это двенадцатый маршрут, прямо на скамейке лежит мертвый.
— А откуда вы знаете, что мертвый, может, пьяный? — лениво предположил дежурный,
— Вряд ли. Он весь в крови
— Я сейчас машину вышлю, а вы дождитесь наших сотрудников…
— Ага, — перебила я. — Я как раз такая дура… — И повесила трубку. Разумеется, дежурный был не виноват, но такой уж это был вечер, то есть уже ночь.
Мы заехали в круглосуточно работающий магазин и с удивлением обнаружили, что полуночников в городе хватает. Выпросив у кассирши большую коробку, набили ее провизией. Судя по количеству запасов, умирать на днях Лешка не собирался.
— Интересно, успеем ли мы все это съесть? — невесело пошутила я.
— Успеем.
— Вряд ли. Я ем мало.
— Ну разве что…
— У Пашки был при себе какой-нибудь документ?
— Права. Я вздохнула:
— Значит, мать узнает уже сегодня.
— Вряд ли. Она у него запойная,
— А как же…
— Брат сделает все как надо.
Загнав машину в гараж, мы вошли в дом. Ставни весь день не открывали, чтобы не привлекать внимания. В доме было душно, несмотря на ночную прохладу. Я поставила на плиту чайник, осторожно наблю-дая за Алексеем. Тот сновал из угла в угол хмурый, как грозовая туча.
— Чего не ешь? — спросил он вдруг точно проснувшись.
— Уже не хочется…
— Тогда спать ложись.
— Нет, — твердо заявила я.
— Я никуда не уйду.
— Врешь! Я усну, а ты смоешься и меня бросишь.
— Вот что… Ты мне вроде бы жизнь спасла, и я вроде бы твой должник. Серый от меня никуда не денется, пусть немного погуляет напоследок… А мы пока твоей проблемой займемся.
Этих слов я ждала весь вечер, а теперь не знала, что ответить. Только и смогла вы-давить, переминаясь с ноги на ногу:
— Ты серьезно?
— А то…
— Здорово… то есть спасибо. Но я ведь совсем не для того, чтобы ты мне помогал, я бы и так, хотя, конечно, если поможешь, будет просто здорово-Далее я продолжила изъясняться в том же духе: маловразумительно, но трогательно. Под конец заплакала, жалобно глядя на него, а он с меня уже глаз не сводил. Так-так, гранаты я не зря швыряла и насчет скворечника зимой не ошиблась, а вот кое-кто нагло врал, утверждая, что я ему не нравлюсь…
Дуло автомата больно уперлось в плечо… Я испуганно открыла глаза. Возле кровати стоял Алексей и тряс меня за плечо свой лапищей.
— Что случилось? — пролепетала я.
— Ничего. Извини, не стоило тебя будить. Напугал до смерти, да?
— Да нет, нормально.
— Ложился. Дурацкое убийство из головы не идет.
— Что? Какое убийство? — Я села и потерла глаза, силясь вникнуть в его слова.
— Раз уж я тебя все равно разбудил, давай-ка поговорим.
— Хорошо. Поставь чайник, выпьем кофе. А я пока оденусь.
Через пять минут я была в кухне, пробудившаяся окончательно и на многое способная. Алексей курил, на столе стояли две чашки крепкого кофе — Я села напротив, сложила руки на груди, входя в образ девочки-сиротки.
— Извини, я не очень поняла, что ты говорил про убийство.
— Еще раз расскажи, как все было. Как вы столкнулись с этим парнем в коридоре и все такое…
Я кивнула и принялась очень подробно излагать. Алексей слушал и хмурился, потом сказал:
— Ерунда получается. Вроде все гладко, и одно из другого выходит, а ерунда.
— Алеша, я ничего не понимаю, — заволновалась я. — Что ерунда, убийство ерунда?
— Дело в том, дорогуша, что убийство это никому не интересно.
— Как это?
— А вот так. Нормальная бытовуха. Два мужика нажрались водки, вспомнили старые обиды, и один пырнул другого ножом. Менты его на следующий день повязали.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
— Разведка работает.
— Не может этого быть.
— Еше как может.
— А эти, что за мной гоняются, мне приснились?
— Нет. Гоняются всерьез.
— Тогда я ничего не понимаю, — созналась я.
— Я пока тоже — Так что давай вместе постараемся чего-нибудь понять. Одна голова хорошо, а две лучше.
Мы выпили еще кофе. Я взглянула на часы: пять утра. Только сумасшедшие в та кую рань хлещут кофе и занимаются разговорами. Но при всем желании я уже не усну.
— Что ж, — сказал Алексей, — давай прикинем, кто и за что хочет тебя убить.
— Давай, — уныло согласилась я.
— Вспомни, что ты видела в ресторане.
— Так я тебе все рассказала.
— Значит, не все. Значит, было что-то такое, что ты видеть и слышать не должна. О чем вы с гостем говорили?
— Ни о чем серьезном. Просто болтали. О «Розе мира»… Или теперь за это убивают?
— Что еще за роза?
— Книга такая, философия и мистика,
— Чтоб за книги стреляли, не слыхал. А кроме этой розы?
— Он о семье рассказывал…
— Нет, не то… Случилось что-то такое, отчего ты кому-то интересна стала. Что?
— Не знаю. Ей-Богу. В ресторане — ничего особенного, ну ничегошеньки. Люди как люди. Ни драк, ни скандалов, народ приличный, официанты вежливые… Мы засиделись за разговорами, официанты коситься начали, вот Аркадий Юрьевич и предложил беседу в номере продолжить. В лифте вдвоем поднимались, в холле никого не встретили, прошли к номеру — и тут этот тип вылетел.