Строптивая наследница
Шрифт:
И тут почувствовала, что разлюбила Джайлса Мастерса.
Глава 1
Лондон
1825 год
Рассвет встретил Джайлса в зарослях деревьев в Гайд-парке, откуда он наблюдал за тем, как заместитель министра внутренних дел виконт Рейвенсвуд входит в лодочный сарай на озере Серпентайн. Прошло пятнадцать минут, но никто не пришел к виконту на встречу, и тогда Джайлс сам направился к сараю.
После
— Я слышал, что тебя могут ввести в состав Королевской адвокатуры.
Джайлс напрягся. Он должен был догадаться, что Рейвенсвуд об этом узнает. У этого человека были глаза на затылке.
— Ну да, мне так сказали, — проговорил он.
— Полагаю, что, если тебя выберут, ты больше не сможешь тратить на меня свое время, — заметил Рейвенсвуд.
— Королевская адвокатура не спрашивает, а требует, — осторожно промолвил Джайлс.
Он никак не ждал, что этот разговор состоится так скоро.
— Да, но это очень престижно для начинающего барристера. Не говоря уже о том, что адвокатура занимается высокой политикой, — сказал Рейвенсвуд. — Там тебе будет неудобно и дальше притворяться повесой, если ты будешь добывать для меня информацию.
— Совершенно верно. — Джайлс рассматривал лицо Рейвенсвуда, но не мог расшифровать его каменного выражения. — Независимо от того, выберут меня в Королевскую адвокатуру или нет, я решил больше не работать на вас. Обстановка стала спокойнее, и я сомневаюсь, что смогу...
— Ни к чему объяснять что-то, Мастерс, — оборвал его Рейвенсвуд. — Я даже удивлен тому, что ты так долго занимался нашими делами. Ты хорошо служил своей стране, имея от этого мало выгоды и еще меньше денег, а ведь ты мог все это время служить барристером и продвигаться вверх по служебной лестнице. Так что я не осуждаю тебя за то, что ты решил, наконец, заняться собственной карьерой. Тебе сейчас сколько — тридцать семь? Думаю, в этом возрасте человек может захотеть чего-то большего. Так что я полностью поддерживаю твое решение.
Джайлс глубоко вздохнул. Он давно опасался этого разговора. Но ему следует знать, что в любой ситуации Рейвенсвуд останется его другом.
С виконтом они познакомились в Итоне. Несмотря на то, что виконт был тремя годами старше, они подружились, и их дружбе не мешало различие в их характерах: Рейвенсвуд был трудолюбивым трезвенником, а Джайлс — гулякой и авантюристом.
Так что именно к Рейвенсвуду, уже занимавшемуся политикой, Джайлс обратился девять лет назад, когда ему безумно хотелось добиться торжества справедливости. Это Рейвенсвуд забрал документы, которые Джайлс выкрал в доме Ньюмарша, и ими воспользовался.
На этом и началось тайное сотрудничество Джайлса с министерством внутренних дел, в котором он играл роль хранителя мира. Это сотрудничество оказалось плодотворным для обоих. Время от времени Джайлс отправлял помощнику министра информацию, которую тот не мог получить никаким другим способом. Люди, интересовавшие Рейвенсвуда, не стеснялись развратного повесы Джайлса Мастерса и свободно рассказывали при нем обо всем, не упуская самых смачных подробностей. После войны министерство внутренних дел буквально утопало в потоке подделок, мошенничества и даже предательств, а если учесть, что некоторые части страны находились на грани революции, то становится понятно, что власти нуждались в любой помощи, какую только могли получить.
Время от времени Джайлс собирал информацию даже у высокопоставленных приятелей. В ответ Рейвенсвуд помог ему обрести смысл жизни после смерти отца. Так он мог расплатиться за грехи юности. Правда, эта расплата затянулась надолго, до настоящего времени.
— Полагаю, мне нет нужды говорить тебе, что... м-м-м... отойдя от дел, ты никому не должен рассказывать о своей тайной деятельности, — предупредил Джайлса Рейвенсвуд. — Ты ни с кем не должен говорить о ней, никогда не должен открывать...
— Мне известны мои обязанности, — перебил его Джайлс.
В этом-то и беда. Нелегко вести нормальную жизнь, когда у тебя есть секреты от всех, кого знаешь. А Джайлс устал хранить тайны. Устал притворяться, что по-прежнему ведет нелегкую жизнь отчаянного повесы, которая когда-то нравилась ему. Если он сейчас перестанет работать на правительство, ему не придется больше притворяться, и он сможет стать самим собой. Окружающие сочтут, что он, наконец, повзрослел. И он сможет засунуть эти дни, когда служил информатором правительства, в...
— Это будет моим последним сообщением, — сказал Джайлс. — Не возникнет ли у тебя в связи с этим каких-либо затруднений?
— Как ты, должно быть, догадываешься, нам будет тебя не хватать, — заметил Рейвенсвуд. — Но мы справимся. Ты ведь сам говорил, что ситуация постепенно успокаивается.
— Именно поэтому мне и не о чем особенно рассказывать.
Джайлс сообщил виконту о судье, которого подозревали во взяточничестве, и о собственных опасениях, касающихся назревающей проблемы с капиталовложениями в южноамериканские добывающие компании.
Рейвенсвуд стал просматривать бумаги, задавая возникающие по ходу дела вопросы. Когда Джайлс замолчал, он спросил:
— Это все?
— Почти, — ответил Джайлс. — В прошлом месяце я просил тебя об одной услуге.
— Ах да, ты хлопотал о своем приятеле Джаррете Шарпе. — Рейвенсвуд сунул записную книжку в карман. — Так вот: ни у одного из моих агентов нет информации, касающейся Десмонда Пламтри, которая тебе нужна. Может ли быть, что твой друг ошибается в своих подозрениях? С тех пор как Джаррет и Оливер женились, оба стали изучать обстоятельства смерти своих родителей. Джаррет просил Джайлса объяснить ему юридическую сторону дела, и неожиданно ситуация вызвала у последнего интерес.