Строптивая невеста
Шрифт:
– Заботливые родители – это прекрасно! – со всей ответственностью заявила Ольга, впиваясь зубами в первый бутерброд. – У тебя отлично выходят бытовые чары.
– Ну, мне приходилось практиковаться как сестре милосердия. Без бытовой магии в больницах никуда. Могу тебя научить.
– Боюсь, не выйдет. Моя магия совмещается только с темной и стихийной. С бытовой – непримиримый конфликт. Зато я умею заваривать чай. Пятнадцатью способами. И варить яды.
– Ты изучала зелья? – оживилась Элиза.
– Немножко. Но вообще-то все, что я варю, – это яд, – вздохнула Ольга. – Даже если это просто куриное яйцо. Мы с папой проверяли.
– Серьезно, просто отваренное в чистой воде яйцо становится ядовитым? – нехорошо обрадовалась Лиз. – Потрясающе! Сваришь для меня?
– Эй, ты же не станешь проверять это на себе!
– Ну… не стану, конечно, – не очень убедительно ответила Элиза. – Ты чай-то пей. У меня отлично получаются укрепляющие. Но курсовую я, наверное, буду писать по противоядиям…
Ольга лишь фыркнула. Похоже, в соседки ей досталась та еще маньячка от науки. Да и вообще компания у них подобралась просто изумительная. Выяснить бы еще, кто такие на самом деле Ренар и Морис… Хм… если ловушка на лестнице была предназначена не Ольге, то…
– Лиз! – Поставив чашку с недопитым чаем на письменный стол, временно накрытый льняной скатертью, Ольга подалась к подруге и внимательно посмотрела ей в глаза. – Скажи-ка, кто хочет тебя убить?
Глава 8
О колбасе и путанице в показаниях
Дорогие однокурсники в количестве трех штук явились, когда Элиза со всей бриттской педантичностью доказывала, что ее смерть совершенно не выгодна ровным счетом никому. На конспирацию касательно своей настоящей фамилии она наплевала, как, впрочем, и Ольга. Когда речь идет о сохранности собственной жизни, подобные мелочи как-то отходят на задний план.
– Вкусно пахнет! – первым делом заявил Морис и непринужденно уселся на ближайшую кровать.
Один из бутербродов с лучшей бриттской колбасой тут же оказался у него в руке. Темным магам, в отличие от магов Смерти, бытовые чары прекрасно давались.
– Отлично пахнет, – согласился горбун. – Вот это я понимаю – военный совет и никаких истерик. Ольга, я в восхищении.
Прихватив единственный в комнате свободный стул, он поставил его рядом с ней. И, прежде чем Фифа успела сделать последний шаг, – уселся на стул сам.
Фифа тут же негодующе заверещала, выражая все свое возмущение столь вопиющим хамством:
– Рена-ар!
На что получила ледяной взгляд и пожатие плечами:
– Странно было бы ждать галантности от убогого калеки, не способного…
– Ренар, прекрати! – вспыхнула Фифа, которую явно процитировали дословно.
– Я и не начинал, – так же холодно ответил горбун и повернулся к Ольге с совершенно иным выражением, даже голос вновь стал не колючим, а мягким и чарующим: – Прости, мне не стоило так торопиться. Если бы я задержался хоть на полминуты, успел бы тебе помочь. Я рад, что хотя бы этот пижон успел вовремя.
– Мори-ис… – вклинилась разобиженная Фифа ровно в тот момент, когда Ольга в знак прощения предложила горбуну бутерброд с колбасой и сыром. Хотя честно не понимала, где он тут углядел повод для извинений. Он и так уже спас ее один раз. – Ты… ты вот так просто это оставишь?
– Хм. Очень вкусная колбаса, – высказался красавчик, проигнорировав недовольный писк.
Ольга мысленно хмыкнула. Интересные все же отношения у кузенов. Сам Морис совершенно не стесняется называть Ренара уродом и наверняка как-то похуже, но, когда о его уродстве проходится Фифа – поддержки от Мориса ей не получить. Любопытно, с чего бы Фифе вообще пришло в голову оскорблять горбуна. Тем более так глупо. Горбун или нет, но Ренар вовсе не производил впечатления беспомощного калеки. Даже близко. Урод – да, и то… в его безобразии было даже что-то завораживающее.
– Берите еще, у нас много, – миролюбиво отозвалась Элиза. – Фифа, ты можешь сесть на кровать. К сожалению, стульев больше нет.
Возмущенно посопев еще пару секунд, Фифа развернулась и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Ренар сделал вид, что этого не заметил. Зато заметил Морис: хмыкнул, укоризненно покачал головой и прокомментировал:
– Примадонна обиделась.
– Обижать магов, дорогуша, довольно рискованное дело, – в тон ему сказала Ольга. Все же хамства по отношению к девушкам она не одобряла, даже если те сами нарвались. – Может прилететь, когда не ждешь.
Морис рассмеялся, едва не поперхнувшись остатком бутерброда. А вместо него ответил Ренар:
– На таких прекрасных девушек, как вы, мои дорогие, даже у моего придурочного кузена рука не поднимется.
– А у тебя, Рене? – не очень понимая, с чего вдруг язык стал шевелиться быстрее мозгов, спросила Ольга, внимательно глядя в разноцветные глаза.
Очень, очень честные и восхищенные глаза, тут же ставшие грустными.
– Ты же не всерьез. – Он даже чуть отодвинулся и отложил недоеденный бутерброд.
– Вообще-то, нам серьезно нужно разобраться, что за демонщина творится, – вмешалась Элиза. – Не похоже, что это предназначалось лично Ольге. Или мне. А что, если кому-то из вас? Вы – темные маги, во Франкии к вам относятся не слишком лояльно, да и вообще. У вас есть враги?
– Есть.
– Нет.
Кузены ответили одновременно и одинаково уверенно. И тут же недовольно уставились друг на друга.
– Хм. Это называется «путаются в показаниях». По крайней мере, так это называет Людвиг…