Строптивая невеста
Шрифт:
На дворе царил солнечный май, а Джина с головой ушла во всевозможные свадьбы, помолвки, годовщины, выпускные и праздники в честь выхода на пенсию. С каждым новым праздником она набиралась опыта и уверенности в себе, и уже совсем скоро Самуэль полностью доверял ей подготовку различных торжеств, поощряя свежие оригинальные идеи, и буквально за месяц она стала автором и исполнителем белоснежной свадьбы, черно-красного первого бала под неофициальный гимн Голливуда и пляжной свадьбы в одном из частных владений Хамптона. Ну и конечно же ее главное достижение.
Пусть далеко не все и не всегда шло гладко, но Джина очень скоро научилась держать руку на пульсе событий и буквально на ходу решала, как быть, если вдруг для приглашенного раввина забыли заказать кошерные блюда, не в меру любвеобильный друг жениха затащил подружку невесты в душ и решил с ней там поразвлечься, или же взбешенный водитель лимузина отказывается выпускать очередного пьяного гостя, пока ему не заплатят за испорченные кресла.
Среди всех этих хлопот и волнений Джина успела распаковать присланные Патриком из Лос-Анджелеса вещи и встретить вернувшихся из медового месяца Сару и Дэва. А потом вместе с герцогиней со слезами на глазах снова проводила молодоженов, на этот раз в Калифорнию, где им предстояло подыскать дом неподалеку от главного офиса Дэва.
И, что самое странное, среди всех этих забот Джина все-таки смогла найти время и сходить к одному из трех врачей, что были в присланном Джеком списке. Где-то в глубине души она подозревала, что он воспользовался своими связями, чтобы гарантировать ей эту встречу, но безропотно приняла опеку. В конце концов, здоровье ребенка важнее ее собственной гордости.
Как она и обещала, прежде чем идти к врачу, Джина позвонила в офис Джека, чтобы и он мог присутствовать на осмотре.
– Мисс Сен-Себастьян, это Дейл Викерс, посол сейчас на совещании, но я могу передать ему ваши слова.
– Джек просил сообщить ему, когда я пойду на осмотр. Я выбрала Сару Мартинсон, в следующий четверг, в три пятнадцать.
– Я прямо сейчас смотрю на расписание посла. К сожалению, он в это время занят. Назначьте другое время и перезвоните.
Джина как-то совсем не ожидала такого сухого официального ответа. Несколько секунд она молча разглядывала собственный мобильник, а потом, снова поднеся его уху, выдала:
– Знаете, просто скажите Джеку, чтобы он мне перезвонил. Мы сами как-нибудь разберемся.
– Простите, если показался вам слишком грубым, – похоже, Дейл уловил свою ошибку, – но всю следующую неделю посол заседает на совете департамента, где будут решаться вопросы безопасности наших дипломатов в свете последних терактов. Нельзя недооценивать важность этой встречи и переносить ее из-за личных дел.
После того, как ее так легко и непринужденно поставили на место, Джина хотела уже сдаться, но тут Дейл предложил:
– Давайте я сам позвоню в клинику доктора Мартинсон и вместе с ее секретарем выберу подходящее для всех время.
– Так не пойдет. Мое расписание тоже следует учитывать.
– Я не сомневаюсь, что вы сможете выкроить время между двумя вечеринками для двенадцатилетних детишек.
От такой наглости у Джины челюсть отвисла. Что не так с этим парнем?
– Ну разумеется. О чем, собственно, речь, когда последняя такая вечеринка стоила примерно шестьдесят пять тысяч долларов? Просто передайте Джеку, чтобы он мне перезвонил, и мы сами как-нибудь разберемся.
– Мисс Сен-Себастьян, все-таки я настаиваю, что вам не стоит беспокоить посла из-за такой ерунды.
По натуре легкая и общительная, Джина никогда не думала, что кому-то удастся по-настоящему вывести ее из себя. Какой же наивной она была!
– Слушай, ты, нахал невоспитанный, может, тебе и кажется, что ребенок посла – это не заслуживающая внимания ерунда, но что-то мне подсказывает, что сам он с тобой не согласится. Осмотр в следующий четверг в три пятнадцать. Конец разговора.
Как и договаривались, Джина приехала в клинику доктора Мартинсон за полчаса до назначенного времени, чтобы уладить последние формальности и подписать бумаги. Ни от Джека, ни от его нахального помощника вестей не было, так что, войдя в приемную и не увидев знакомого лица, она даже не удивилась.
А вот непонятно откуда взявшееся разочарование ее неприятно удивило. На Джину разом навалилось столько дел и обязанностей, что она совсем не думала о тех смешанных чувствах, что вызывал в ней Джек Мэйсон. Если, конечно, не считать тех мгновений, когда она в счастливом изнеможении валилась на кровать, жалея, что ей не с кем поделиться очередным прожитым со смыслом днем. Или когда ее тело, слава богу пока еще весьма осторожно, напоминало, что в нем поселился новый жилец. Или когда ей случалось хотя бы мельком заметить высокого загорелого мужчину.
– Не глупи, – устало твердила она себе, подписывая целую стопку бумаг. – Мировая безопасность требует его неустанного внимания.
Она так яростно скрипела ручкой по бумаге, что даже не услышала, как хлопнула дверь.
– Отлично, я не опоздал.
Чувствуя, как внутри ее бьется бешеная радость, Джина резко обернулась:
– Джек! Но я думала… Викерс сказал…
С чего она вдруг расплакалась? У нее получается решать все рабочие проблемы с уверенной улыбкой на губах, но стоит ей оказаться рядом с этим мужчиной, как она превращается в какую-то размазню и плаксу. Уже давно пора взять себя в руки.
– Викерс пересказал мне ваш разговор, – объявил Джек, с улыбкой усаживаясь в соседнее кресло.
– А кто его просил наглеть? С беременными вообще лучше не связываться.
– Хорошо, я запомню.
Любуясь знакомым до малейшей черточки лицом, Джина вдруг почувствовала легкий укол совести.
– Тебе не следовало приезжать, Викерс сказал, что ты всю неделю занят на мегаважном заседании.
– Последний действительно важный вопрос мы обсудили сегодня утром, так что мне осталось лишь ознакомиться с отчетом и либо окончательно все утвердить, либо внести какие-то дополнения. Все это можно делать и по защищенной почте. А это значит, – Джек забрал у нее пачку бумаг и принялся внимательно их изучать, – мне не обязательно сразу же возвращаться в Вашингтон. Ты вот здесь не расписалась.