Строптивый романтик
Шрифт:
С широкими плечами и узким торсом, он выглядел так, словно собирался участвовать в олимпийском марафоне. Его карие глаза имели оттенок виски, а темные волосы были взъерошены, словно он только что вылез из постели. Хьюго едва заметно усмехался.
Элеонора насторожилась.
– Ребенок уже в клетке, – не подумав, ответила она и быстро оглядела огромное фойе. – Но клетка довольно большая.
Хьюго остановился в нескольких футах от нее. Все трое неловко замерли перед большой входной дверью.
От
Она сказала себе, что покраснела только потому, что до сих пор не сняла пуховик. Ей просто жарко. И высокомерный Хьюго тут ни при чем.
Он посмотрел на Джеральдину:
– Ну?
Маленькая девочка только пожала плечами, выражение ее лица было угрюмым.
– Нет смысла нанимать эту женщину, как всех остальных, если позже ты будешь жаловаться. – Голос Хьюго смягчился.
– Прошу прощения, – сказала Элеонора. – Мы обсуждаем мое трудоустройство?
Хьюго лениво посмотрел на Элеонору.
– Да. – Он поднял темную бровь. – А вы нас подслушиваете.
Элеонора разжала стиснутые зубы, когда они заныли.
– Я подслушивала бы, если бы пряталась за цветочной композицией или старалась слиться с декором. – Она заставила себя улыбнуться, но это было непросто. – Поэтому ваше замечание крайне неуместно.
– Вам не кажется, что не следует швырять обвинения невинному ребенку? – лениво спросил Хьюго, и Элеонора подумала, что он ее дразнит.
Но зачем герцогу Гровсмуру дразнить кого-либо? Особенно такую незначительную особу, как гувернантка, которую он, по-видимому, уже передумал нанимать.
– По-моему, мы все прекрасно понимаем, с кем я говорила. – Элеонора посмотрела на девочку и искренне ей улыбнулась: – Я не обижусь, если ты захочешь, чтобы я ушла, Джеральдина. И я не против того, чтобы ты сказала мне об этом в лицо. Но герцог совершенно сознательно ставит тебя в положение, в котором ты можешь поддаться его плохому настроению, а это несправедливо.
– Жизнь вообще несправедлива, – мрачно пробормотал Хьюго.
Элеонора пожалела, что не может легко игнорировать его.
– Ты даже можешь ничего мне не говорить, – сказала она Джеральдине. – Мы с тобой встретились пять минут назад. Я не против того, чтобы ты подумала подольше и уже потом приняла решение.
– Вы говорите так властно, – произнес Хьюго, – словно мы находимся в вашем доме, а не в моем. – Он огляделся, будто впервые увидел свое фойе. – Но нет, – продолжил он, как если бы кто-то спорил с ним. – Это тот самый зал, который я помню с детства, когда гувернантки гораздо строже вас не могли сделать меня порядочным человеком. Портреты моих унылых предков. Родословные. Повсюду одни Гровсмуры. А значит, в этом доме главный я, а не вы, не так ли?
– Забавно, –
– Вы так думаете? – Хьюго угрожающе растягивал слова.
Элеонора не знала, что он скажет в следующую минуту. Видя, как он смотрит на нее с вызовом, она затаила дыхание.
– Она мне нравится, – заявила Джеральдина. – Я хочу, чтобы она осталась.
Герцог не сводил глаз с Элеоноры.
– Твое желание для меня закон, моя любимая подопечная, – осторожно произнес он.
Элеоноре казалось, что ее опалило огнем. Она продолжала убеждать себя: ей жарко только из-за того, что она так и не сняла пуховик. Кроме того, Хьюго стоит к ней слишком близко. Он нависает над ней, словно опять сидит на коне.
Хьюго переступил с ноги на ногу и поднял руку. Внезапно в зале появились люди.
Джеральдину увели две кудахчущие няньки. Кто-то взял у Элеоноры сумку и чемодан. А потом к ней подошла очень аккуратно одетая пожилая женщина, которая натянуто ей улыбнулась.
– Миссис Реддинг, я полагаю, – сказала Элеонор, когда женщина к ней приблизилась.
– Мисс Эндрюс. – Женщина заговорила с ней прозаичным тоном, который Элеонора слышала во время их общения по телефону. – Пойдемте со мной.
Идя следом за миссис Реддинг, Элеонора поняла, что герцога нигде не видно. В суматохе он быстро ушел.
Элеонора решила, что может расслабиться.
– Прошу прощения за то, что никто не встретил вас на вокзале, – бесстрастно произнесла экономка. – Это был мой недосмотр.
Элеонора сомневалась, что эта женщина вообще когда-либо ошибается. А она первый день на работе, однако у нее сложилось отчетливое впечатление, что она уже раздражает своего работодателя.
– Я хорошо прогулялась, – ответила Элеонора, решив не жаловаться. – И осмотрела местность. Здесь довольно… интересно.
– Болота есть болота, – с подтекстом заметила экономка, и Элеонора навострила уши. – Остерегайтесь сильных ветров. Они такие пронизывающие, что вы можете легко простудиться.
– Я буду одеваться теплее, – ответила Элеонора.
Они шагали по лабиринту залов, не останавливаясь ни на мгновение. У Элеоноры не было времени, чтобы осмотреться. И она этому обрадовалась. Она боялась, что если остановится, то будет как загипнотизированная рассматривать все несколько дней.
Миссис Реддинг остановилась в дальнем конце коридора.
– Это ваши апартаменты, – произнесла она, махнув рукой на комнаты. – Надеюсь, они вам понравятся. Боюсь, они не такие просторные, как вы, возможно, ожидали. Прежние гувернантки жаловались на тесноту.