Стройки Империи
Шрифт:
"В сорок седьмом, похоже, все по-нашему. Ну да, все логично. Меня забрасывают через двадцать лет после первого попаданца."
— Будете планировать расходы, — продолжила Майя Андреевна, — учтите, что у нас теперь зарплата на машине и пятого будете получать по новой инструкции с авансом в размере оплаты календарных дней до пятого по тарифной ставке и премиальными за предыдущие календарные месяцы. Двадцатого аванс шестьсот. Это чтобы не было вопросов...
— Так, дело уже к концу дня, — сказал Петросов Виктору в коридоре. — Вы сейчас в гостинице?
— Нет, пока нигде. В общежитии
— В каком общежитии? — в голосе Петросова прозвучало искреннее удивление. — Они сейчас только на стройках. Подъемные есть, вам надо в квартирное бюро на Куйбышева, в пристройке к "Тканям"... ну, в общем, это напротив Дома Стахановцев.
— А, то-есть, на частном секторе.
— Это у них на частном, у нас на государственном, — хмыкнул Петросов. — В общем, увидите. Бюро до шести, так что я вас отпускаю, устраивайтесь. Завтра с утра в поликлинику, она тоже на Куйбышева. Да, вот ваша справка и направление от предприятия на медкомиссию. Кстати, хотите немного подзаработать?
— Кто ж не хочет?
— У нас в климкамерах сейчас блоки гоняют, завтра надо после работы подежурить половину второй смены, потом сменщик подойдет. За это ночные часы начислят, а суббота теперь нерабочая, так что выспитесь. Это рядом, в опытном цеху БМЗ.
— Согласен. На обустройство деньги нужны.
— Заметано. Пропуск на территорию оформят, только там ночью не заблудитесь. Тогда завтра первые полдня у вас нерабочие, после поликлиники до обеда свободны.
"Хочет двух зайцев убить, чтоб за справкой в нерабочее... Ладно, все равно выгодно."
...До Пожарки местность особых изменений не претерпела, "колонки" были на месте. Но уже от Бани в глаза бросились четыре "башни-близнеца" — розоватые панельные девятиэтажки, за которыми скромно пряталось довоенное здание военкомата. В реальности Виктора на этом месте стояли три типичных хрущевки. Из любопытства Виктор свернул перед Пожаркой; следующим удивлением была большая синяя вывеска "Улица Сталина" на угловой башне.
"Так, культ тут не развенчивали, учтем. Похоже, и Хрущева не было. Башенки-то каркасно-панельные и стоят уже лет пять, судя по растительности".
За кварталом башен-близнецов показался знакомый по воспоминаниям детства забор, за которым в паутине ветвей старых деревьев, затаилось приземистое довоенное здание старой больницы.
"Это и есть здесь поликлиника. Теперь ищем бюро".
Виктор прошел до конца забора и свернул на Ростовскую. На углу, там, где в его реальности в шестидесятых выросла кирпичная пятиэтажка с магазинами "Оксана" и "Огонек", стояло здание в шесть этажей, песочно-желтое, крупноблочное и с одним подъездом; квартал заводских казарм был полностью надстроен до двух этажей видимо где-то в пятидесятых — дома были аккуратно оштукатурены. На Комсомольской его встретили респектабельные панельные дома с высокими потолками, но не похожие на "сталинки" второй реальности, с эркерами вместо балконов, рассекавших серо-сиреневые плоскости стен, узкими фризами и умеренно оживлявшими фасады накладными украшениями в виде пятиконечных звезд в венках и пилястр на пару этажей. Нижние этажи, почти сплошь отведенные под магазины, были отделаны имитацией бриллиантового руста, отформованной прямо на панелях. Несмотря на скромность украшений, здания смотрелись довольно торжественно.
"Много каркасно-панельных, кирпич не уважают. Значит, домостроительные комбинаты построили раньше, когда несущие панели еще не отработали. О чем это говорит? Было больше ресурсов после войны. Откуда, за счет чего? Китай в начале пятидесятых еще такой роли не играл,
За спиной у Виктора послышались отдаленные рокот и свист. Он повернул голову — в просвете между молоденькими деревцами по улице Сталина со скоростью такси промчались три боевые машины пехоты, зеленые, словно стелющиеся вдоль земли, на восьми колесах и зачехленными башнями, с угловатыми, как колуны, носами. Из-под брезента виднелись очертания тонких автоматических пушек. Было в их стремительном беге что-то от тактической ракеты.
"Прямо, как "Фреччиа", только ниже. Намного ниже, на целый метр. Видать, из воинской части, что на Молодежной. Однако, качественно гонку вооружений мы явно не проигрываем."
Куйбышева, как местный Бродвей, сияла нэповскими вывесками, из которых не всегда можно было понять, что где продают, и усталый глаз Виктора уже переставал различать все эти "Ивушки", "Тюльпаны", "Силуэты", "Лады", "Лели", "Прогрессы" и "Спутники". К счастью, на витринах обычно было то, чем торгуют, и они служили для магазинов все-таки окнами, а не рекламными щитами, видимо, для той же экономии оплаты за свет.
Автомобили политическую ситуацию мало проясняли, хотя странности продолжались. По дороге Виктор заметил несколько такси — "Победу" цвета черного кофе, пару двухцветных тачек "Москвич-стиляга", и одно новое. Но то была не воспетая Эльдаром Рязановым старая "Волга", автомобиль — диван, автомобиль — танк, символ страны, рвущейся к неведомому, как сияющий олень на капоте. По Куйбышева, мимо молоденьких каштанов и елочек, словно французская модель на подиуме, продефилировала элегантная в своей строгости машина — желтый минивэн с черной крышей, похожий на аквариум из-за больших стекол, за которыми виднелся просторный, как карета, обитый оранжевой кожей салон, отделенный, как в лимузинах, перегородкой от водителя. Это такси было символом эпохи, но другой эпохи — желания получить великую мечту сейчас и в доступном виде. Советский человек хочет ездить в лимузине? Нет проблем, достаточно позвонить. Шофер подаст машину к подъезду и отвезет. Правда, это не такой быстрый лимузин и не вызовет зависти у прохожих; зато по карману, а вызывать зависть у других некрасиво. Да, он потом уедет, но эта вещь и услуги шофера больше не нужны, пусть ими пользуются другие. Этакое необычное сочетание потребительских ценностей с идеалами коммунизма.
Виктор вдруг понял, что он еще не видел здесь ни одного личного автомобиля крупнее "Запорожца". Были какие-то странные кары размером с "горбатого", но какого-то космического вида; казалось, что по улицам ездят большие пластмассовые детские игрушки. Встретилась светло-желтая тачка, напомнившая по дизайну "Москвич-408", но на метр короче. И, наконец, по Куйбышева протарахтел зеленый вездеход размером с инвалидную коляску. С другой стороны, микролитражки встречались ему так же часто, как в конце семидесятых. Похоже, что и здесь торжествовал тот же самый принцип: мечта сейчас, но по доступным ценам.
"Ткани", которые здесь скрывались под гордой вывеской "Виолетта", оказались там же, где и при раннем Брежневе — в довоенном магазине на два этажа на американский манер. На кирпичной шестиэтажной пристройке с аркой — на месте снесенной деревянной двухэтажки — виднелась надпись "Горница" с пояснением — "Квартирное бюро". Внутри оказалось что-то похожее на сберкассу или регистратуру в поликлинике — барьер, за ним две девушки, одно кресло пустует, видимо, на случай наплыва народа. Очереди не наблюдалось.