Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971

Стругацкий Аркадий Натанович

Нет уже с нами ни Сергея, ни Татьяны Андреевых, нет и Германа Безносова. Но мы рады упомянуть этих чудесных и талантливых людей, тепло принимавших у себя АБС. Их — в отличие от записных критиков, столь щедро представленных на страницах настоящего издания, — радовали книги Авторов. Вероятно, именно себя видели они в магах из НИИЧАВО, ведь именно за ПНВС они удостоили Авторов премии «Под интегралом».

А еще из поездки в Новосибирск БН привез школьную тетрадь с сочинением ученика ФМШ Сергея Ларионова на тему «…И вечный бой, покой нам только снится!» по роману ТББ и с дарственной надписью: «Борису Стругацкому от учеников и преподавателей ФМШ, г Новосибирск, Академгородок, 30 ноября 1969 г»

8 декабря в киностудии

«Ленфильм» рассматривается сценарий ДОУ.

Из архива. Редакционное заключение по сценарию ДОУ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

редсовета 3-го творческого объединения

киностудии «Ленфильм»

по литературному сценарию А. и Б. Стругацких

«Дело об убийстве»

Уважаемые Аркадий Натанович и Борис Натанович!

8-го декабря с. г. состоялось обсуждение Вашего сценария на редсовете 3-го творческого объединения, на котором Борис Натанович присутствовал.

Сценарий, по общему мнению, стал стройнее, компактнее. Композиция его, претерпев существенные изменения, теперь не вызывает сомнений. В результате этой работы сценарий сократился до нормальных размеров.

Но в процессе обсуждения, как Вы знаете, появился целый ряд интересных сюжетных подробностей, развитых в разговоре Борисом Натановичем и режиссером A. Ю. Германом. Мимо них пройти — было бы огорчительным, не воспользоваться ими — жалко. Вот почему мы просим Вас продолжить работу над третьим вариантом сценария.

Нас давно уже смущало то, казалось бы, частное и достаточно вкусовое обстоятельство, что инспектор полиции Петер Глебски появлялся в сценарии вне своих служебных функций. Ваше предложение о «ложном» вызове, объясняющее приезд инспектора в отель, кажется нам очень заманчивым.

Во-первых, оно с первых же кадров создаст атмосферу тревоги.

Во-вторых, драматургические ходы станут острее, напряженнее, что немаловажно в сценарии детективного жанра.

В-третьих, закономерное, а не случайное включение инспектора в фантастический сюжет сделает психологически объяснимой позицию инспектора в финале сценария: поставленный с самого начала в обстоятельства расследования, Петер Глебски гораздо менее способен на отвлеченные предположения, чем, например, Симонэ или хозяин — «шоры мешают».

Кроме того, просим Вас вместе с редактором произвести освобождение сценария от затянутостей и необязательных слов в диалоге.

Работа Вам предстоит ясная по задаче, но кропотливая. Поэтому просим Вас сдать третий вариант сценария «Дело об убийстве» до 1 февраля 1970 года.

Желаем Вам успеха на этом последнем, как мы надеемся, этапе работы.

С уважением

Гл. редактор 3-го творческого объединения Я. Н. Рохлин

Редактор С. Пономаренко

9 декабря 1969 г.

И в декабре АБС встречаются в Ленинграде на три дня — необходимо написать статью для дискуссии в «Литературной газете».

Рабочий дневник АБС

[Запись между встречами]

Объединить «Седьмое небо» и «ГО». Ад — город. Чистилище — Управление, боги. Рая нет, все ищут туда дорогу. Потом оказывается: рай: — это Земля.

Рассказ о получении из космоса SOS.

10.12.69

[дневник приездов: 10.12.69. Приезд писать статью и обсудить ГО.]

Приехал Арк в Лрд.

11.12.69

[дневник приездов: 11.12.69. Написали статью для дискуссии в ЛГ.]

Пишем статью для ЛитГаз.

12.12.69

Закончили статью для ЛитГаз.

Главы биографической части:

а. Голод, блокада — шахматная партия дек. 41 г., 13 лет.

б. аспирантура, по дороге в экспедицию отстал от поезда — село, управляемое мертвецами, лето 52 г., 24 г.

в.

13.12.69

[дневник приездов: 13.12.69. Отъезд.]

Арк уехал.

Телеграмма Аркадия брату, 15 декабря 1969, М. — Л.

ДОГОВОР ЮНОСТЬЮ БУДЕТ ДО НОВОГО ГОДА ПУБЛИКАЦИЯ НАМЕЧЕНА ИЮЛЬ СЕНТЯБРЬ СОКРАТИТЬ СОРОК СТРАНИЦ ОТНОШЕНИЕ ПРЕКРАСНОЕ ЦЕЛУЮ = АРК

Письмо Аркадия брату, 16 декабря 1969, М. — Л.

Дорогой Борик!

Итак,

обручились с «Юностью». Прихожу это я туда, заглядываю к Озеровой, она занята, говорит, подождите минутку. Жду. Коридор узкий, стою на проходе, сотрудники бегают и с холодным недовольством меня оглядывают. Потом одна сотрудница какого-то хмыря к Озеровой провела, опять жду. Через минут двадцать, наконец, захожу. «Садитесь». Сел. «Ну, что?» Я на нее вытаращился. «Виноват, — говорю, — это я хотел спросить вас — ну, что?» Она сморщилась. «Напомните, о чем вы?» Короче, не узнала меня. Да и не мудрено, один раз мы виделись, я бы ее тоже не узнал, если бы это не был ее кабинет. Дальше пошло легче. Она прочла мне рецензию Полевого. Пункты такие: 1. Вещь хорошая. 2. Надо еще много работать. 3. Надо сократить страниц на 40. 4. Надо убрать космополитизм и добавить классовой борьбы. 5. Есть детектив Агаты Кристи, там тоже горный отель и есть даже скандинав, и это надо прекратить. Я понял, что это нам не подойдет, и стал готовиться к отступлению. Так и так, мы бы и рады, но нужны деньги, «Аврора», то, сё. Она мне: «Да, я знаю, Никольский у меня был в прошлую пятницу. Но зачем вам „Аврора“? Вы огорчились отзывом Полевого? Не огорчайтесь. Из всего, что он сказал, значение имеет только требование сократить на 40 стр. Остальное вы без труда уладите с ним при личной встрече. Он очень хотел с вами встретиться, мы вам звонили, но вас не было. Сейчас он в Африке, вернется на той неделе, и все будет хорошо. Вот, прочитайте другие рецензии, а я пойду к Преображенскому насчет договора». Дала она мне пук рецензий, все хорошие, замечания разные и по мелочам, но все единодушно требуют сократить страниц на 40–50: одни прямо и без экивоков, «Юности»-де таку-сяку длинну второплановую вещь не поднять; другие с обоснованиями, затянута-де экспозиция, то-сё. Ладно. Возвращается Озерова и говорит: Преображенский кого-то принимает, но горячо подтвердил ей, что договор будет до Нового года, а вещь пойдет в трех номерах, начиная с июля. Я было стал откланиваться, как вдруг в коридоре зазвучали голоса, и Озерова сказала: «Ага, а ведь это Воронов пришел». И выскочила. Видимо, в коридоре она сказала вслух, что у нее сидит Стругацкий, потому что те самые сотрудники, которые столь холодно меня разглядывали полчаса назад, стали горячо заглядывать в кабинет. И вскочила молоденькая толстушка, которую Озерова отрекомендовала как дочь Лагина и которая, видимо, будет нашим редактором. А затем и Воронов Владимир Ильич подоспел, толстенький молодой человек в очках. «Нечего вам в „Авроре“ делать, — заявил он. — Всё будет у нас. Договор до Нового года при любых обстоятельствах, а непомерные требования Полевого — это не существенно, ибо Полевой — максималист, и у него считается, что надо спрашивать с автора много, тогда автор хоть немножко сделает». С тем я и откланялся. Просили меня позвонить насчет встречи с Полевым и договора в след. понедельник.

Вот такие дела. Оттуда отправился я в ЛитГаз, отдал нашу статью и статью Мишки (у меня такое впечатление, что там ее в глаза не видели) и сказал им, чтобы они Мишкину статью проштудировали, дабы взять на вооружение готовую аргументацию. Мне сказали, что Казанцев ходит и угрожает всякими карами со стороны ЦК, но они якобы не боятся. Пришла к ним еще статья Кагарлицкого. Будут еще статьи, так сказать, для равновесия, без этого они не могут.

Пока всё. Жму, целую, твой Арк.

Поцелуй мамочку, привет Адке.

Да, получил письмо от Кана, сейчас отвечу.

Письмо Бориса брату, 18 декабря 1969, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Итак, все кончено: с «Авророй» я расстался. Они было ко мне с упреками, но я пук! [178] — а с Евтушенкой сразу договор заключили, а?.. Кстати, любопытная деталь: Колченог наш немедленно отмежевался и заявил, что сам в первый раз слышит о «Юности» (это — не мне, конечно, а редактору, который ему жаловался). Ну да ладно, лишь бы у тебя все кончилось благополучно.

178

Илья Михайлович Ошанин очень любил цитировать этот (неумелый чей-то) перевод из китайского: «Она к нему с упреками. Он же ей, ПУК цветов подарив, так сказал…» — БНС.