Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971

Стругацкий Аркадий Натанович

Впрочем, почему завтра?.. Братья Борис и Аркадий Стругацкие уже «порадовали» читателей книгой, в которой, правда, битлсы не покоряют космос, но в делах участвуют вполне космических.

Но вот начинаешь читать — всё та же старая песня: молодой человек брюзжит и кривляется, он не видит в жизни никаких просветов, ему некуда и незачем стремиться, и прочее и прочее. Одним словом, старенький набор расхожих идеек, порядком приевшихся и, как показывает время, бесплодных.

До черноты сгущены краски в повести «Второе нашествие марсиан». Тут что ни человек, то гнусность. Не трус, так пьяница, не пьяница, так блудник. И делают они одни только гадости. Дочь Артемида прелюбодействует на глазах у отца Аполлона, зять Харон — пьяница и болтун, полицейский — осел Пандарей.

Особенно

потешаются авторы по поводу патриотизма и воинских доблестей своих героев. «Этот Полифем жить не может без патриотизма. Без ноги он жить может, а вот без патриотизма у него не получается». А когда на Землю напали марсиане, тут случилось такое, что и описать нельзя. Люд земной превратился в толпу обезумевших, а Полифем взобрался на скамейку и возопил о всеобщем предательстве.

В предисловии к повести сказано, что «…события происходят в стране без названия». Однако любимые народом «страны без названия» словечки да пословицы проливают кое-какой свет: «Не наводи тень на ясный день», «Лес рубят — щепки летят». Кур называют «пеструшками», распутников — «кобелями» и т. д.

Итак, вальяжный парень на фоне современного советского завода, наконец, эти паяцы, козыряющие русскими пословицами… К счастью, в последнее время простаков становится все меньше: обостряющаяся борьба на идеологическом фронте снимает иллюзии с самых благодушных, настораживает и тех, кто по лености своего ума или незнанию ставил знак равенства между идейной борьбой и схваткой с ветряными мельницами, полагая, что в нашем обществе давно исчезли все идейные разногласия, нет для них ни почвы, ни причин, а следовательно, и нечего уподобляться Дон-Кихотам и атаковать ветряные мельницы.

Враги социализма не хотят, не могут до зубовного скрежета признать наших побед в создании нового человека, ибо признать это — значит признать преимущества идеологии рабочего класса, подписать себе смертный приговор. Поэтому все свои средства в настоящее время они направили на развенчание главной движущей силы современного общества — рабочего класса. Теоретики, состоящие на службе у денежного мешка, объявили процесс «депролетаризации». Они утверждают: рабочего класса как такового ныне нет, он «растворился», он теперь играет в обществе исполнительскую роль, а ведущая переходит к инженерии, к ученым, людям интеллектуального труда.

…Как говорили в старину, представлять читателю верные и поучительные картины жизни — смысл и задача искусства вообще и литературы в частности. Книги только тогда выполняют почетную функцию «памяти народа», когда они верно зафиксировали эпоху, отразили строй ее духовного и материального бытия.

Книга братьев Стругацких выполняет роль противоположную. Но, может быть, она исключение? Может быть, произвол писателей в какой-то мере объясняется жанром фантастики?..

<…>

Письмо Бориса брату, 14 мая 1969, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

У меня, как и у тебя, никаких окончательных новостей нет.

1. Давал Лешке читать ДоУ. Он читал с удовольствием, готов работать, но, впрочем, считает, что фильм из этого будет сделать трудно. Сценарий же сделать, по его мнению, можно, а для начала и это неплохо. Начнем с ним работать, вероятно, через неделю, когда он разделается с прочими своими обязательствами. Не помню, говорил ли я тебе, что мы с ним условились: он будет работать за четвертую часть всех гонораров, сколько бы мы их ни получали по данному сценарию. Выплачивать, естественно, буду ему я, а потом мы с тобою разберемся. Я еще не теряю надежды, что и ты включишься в аналогичные труды у себя в Москве.

2. Вчера отнес ДоУ в «Неву». Будем посмотреть. Агентура доносит, что ситуация не слишком благоприятная. ОО, правда, пользуется большим успехом, но Гор <…> ходит по редакции и всем ноет, что к Стругацким надо присматриваться повнимательнее, что атака на них — он имеет самые достоверные сведения! — ведется с большого верху и поэтому печатать можно только что-нибудь выдающееся, особенное, а иначе лучше не связываться. Пока он ноет это на

уровне Саши и Кривцова, не думаю, чтобы он говорил так с Поповым, но, по-видимому, если Попов станет говорить по поводу ДоУ, что это малозначительная вещь, что это аполитично и т. д., Гор кивнет и все <…> загубит. Вот в четверг будет сборище, и я ему <…> вставлю фитиль — вежливенько, конечно, вручая перевертыш с трогательной надписью, но обязательно проедусь по его поводу. <…> В «Неве» я, естественно, развожу панику, что «Дружба народов» рвет у нас ДоУ из рук и что надо срочно заключать договор, что Аркадий имеет обязательства перед Баруздиным и рассчитывать можно только на то, что «Нева» заключит договор раньше — я ведь, конечно, патриот родного города и ленинградского журнала, а потому. Не знаю, насколько это подействует (думаю, что мало), и если у тебя представится возможность заключить договор с ДрНар хоть на конец 70-го, заключай, не колеблясь ни секунды.

3. Денег за СБТ пока не получил.

4. Как тебе нравится «Огонек»? Мне тут умные люди рассказали, что Иван Дроздов — член группы Солоухина — славянофилы, мать их за ногу, борцы за свободу слова справа. Сейчас они написали и выдают понемногу целую серию статей в целях идейного оформления своего течения. Говорят, в «Коммунисте» лежит статья, где они доказывают, что так называемая «Одесская литература» (Бабель, Катаев, Мандельштам и пр.) не есть литература русская. Так что мы тут, по-видимому, попали просто по национальному признаку. Между прочим, ЛитГаз ответила и Саше Лурье, и Мише Лемхину на их возмущенные письма по поводу Краснобрыжего. Вежливые ответы. Суть: ЛитГаз не может сейчас вступать в новую (!) полемику, но понимает, сочувствует, уже откликнулась (см. отчет о заседании Совета по критике) и, может быть, откликнется и еще.

5. Горячо молюсь Главлиту за ОО.

6. Пойти к Камшалову — хорошее дело. Прощупать почву и объяснить преданность. Ведь ни хера же не понять. Вот и Шилейко говорит, что, вроде, не так уж и плохо к нам относятся в Отделе пропаганды. Кто же гадит?

7. Прочитал вчера Абэ «Совсем как человек». Это, конечно, не то. Все-таки эти японцы какие-то не такие. Не пойму даже, в чем тут дело. Во всяком случае, Абэ снова натолкнул меня на ту нашу мысль — помнишь? — о человеке, агенте Интеркосма. Ей-богу, здесь есть какие-то просторы. Смутно ощущаются возможности поговорить и о совести, и о желаниях человеческих, и об эгоизме, и об отчужденности, и все это — на добротном сумрачном фоне. Может быть, просто все дело в том, что опять хочется писать. Вот нагряну я к тебе в час назначенный [144] , будем ковырять Клемента и поговорим.

144

Цитата из «Незнакомки» А. Блока.

Ну вот пока и всё. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет.

Письмо Аркадия брату, 16 мая 1969, М. — Л.

Дорогой Борик!

1. Поздравляю, Главлит пропустил ОО благополучно, без единого замечания. Книга ушла в типографию. По словам Нины, производственный отдел сообщает, что хотя книга запланирована на третий квартал, возможно, найдется щель для выпуска ее во втором, т. е. в июне-июле.

2. Относительно ДоУ. В «Мол. Гв.», как всегда, читать не торопятся. Жемайтис еще не читал. Во всяком случае, мне не звонил. Читали Ревичи, Нина Беркова и Ариадна. Возможно, Биленкины тоже читали. Должен сказать тебе, что отношение к этой вещи холодноватое. Да. Интересно. Все. Ревич, позвонив, вообще ничего не сказал о своем впечатлении, а только осведомился, не изменил ли я своего намерения дать ее в «Дружбу». Я сказал, что не изменил. Он сказал, что тогда будет с ними говорить, а поговоривши, позвонит мне. Три дня уже звонит — не дозвонится. Зато звонил Подольный. Он прочитал ДоУ в «МолГв» и загорелся дать эту вещь у себя в «З-С». Но он может только шесть листов. Я не стал прямо отказываться, а попросил отсрочки на полтора месяца.