Структура
Шрифт:
– Не знаю, - пробормотал я, задумавшись.
– Может, дело принципа? Люди пропали и погибли, сам говорил, такое не прощают.
– Не думаю, - покачал головой Дима.
– Тогда он бы работал иначе. Тут что-то другое... Подумай над этим.
– Хорошо, подумаю.
Гордеев вышел, а я положил телефон на стол и попытался заставить себя набрать Ольгу. Наконец, собравшись, открыл контакты и нашел строку, которая раньше называлась некоторое время назад переименовал в "Бывшую".
– Алё, - ответила она на четвертом гудке.
– Привет, - поздоровался я.
– Привет, ну?
– поторопила она меня.
– Не "нукай", я тебе не лошадь!
– Вдруг разозлился я.
– Был я у твоих, нет там никого. И машины нет, - сообщил я ей полуправду.
– Уехали они куда-то.
Она помолчала несколько секунд, видимо что-то обдумывая.
– Петь, а можно мы домой прилетим?
– Вдруг тихо, совершенно несвойственным для нее тоном, проговорила Ольга.
– Я обещаю, что не буду тебя доставать...
– Во-первых, как?
– Немного ошарашенный ее спокойным голосом, проговорил я, хотя собрался было наорать и обозвать дурой.
– Аэропорт не работает. Во-вторых, тут творится черти что...
– Я узнала, - продолжила она.
– До Вильнюса завтра самолет летит. Там есть места, нас с Дашкой могут взять. Петь, я... Я не буду обузой, но пожалуйста, давай мы вернемся, я очень переживаю за своих... Даше тоже здесь надоело, она домой хочет.
Не будет обузой, как же. Но с другой стороны, будь Даша здесь, в "Цитадели", мне было бы спокойнее. И бойца одного вернем...
– Я подумаю и перезвоню тебе. Через час.
– Хорошо, - покорно согласилась она и отключилась.
Кто-то осторожно постучал в дверь.
– Заходи, Рыжик, - проговорил я, почувствовав, что как потеплело в груди. Этот стук я уже стал узнавать - робкий такой, чуть неуверенный, но в то же время достаточно целеустремленный. В этом она вся. Еще забавно было смотреть, как Лика заходит в кабинет - каждый раз она это делала так, словно тут ее ждала какая-то неожиданность. Глазища, обежав помещение, остановились на мне.
– Петь, ты занят? Там тебя Данила зовет.
– Ага, идем, - кивнул я, подходя ближе и взяв ее за руку.
Возле входя в лабораторию теперь стоял постоянный пост - рядом с дверью, за небольшим столом сидел охранник с автоматом - сейчас это был Павел. При нашем приближении от молча открыл ящик стола, куда мы положили телефоны. Я надавил на кнопку домофона, глянув в камеру, которую сегодня с утра повесили над дверью. Щелкнул замок, и мы вошли внутрь.
– Я готов попробовать стать творцом, - усмехнувшись, сообщил Данила, как только дверь за нами захлопнулась. Вытянув руку перед собой, он продемонстрировал мне прозрачную пластиковую коробочку с большим черным жуком, который нехотя шевелил лапами и длинными усами. Лика, при виде насекомого передернулась и отступила на пол шага назад.
– Не богохульствуй, - хмыкнул я, разглядывая содержимое коробки.
– Где ты его взял?
– Во дворе нашел, под камнем, - улыбнулся Данила, поворачиваясь к Анцису, который сидел за пультом управления и стучал пальцами по клавиатуре.
– An?i, k? tev iet?
– Es esmu gatavs, - ответил он, разворачиваясь со стулом к нам.
– Может его как-то обездвижить?
– Спросил Данила.
– А то вдруг двинется в момент копирования.
– Двойка тебе за теорию, - хмыкнул я, забирая их его рук коробку и водружая ее на полку.
– Момент снятия характеристик предмета идет по срезу времени. Как фото - на картинке ты видишь то изображение, которое было в момент открытия диафрагмы.
– Но смазанные фотографии тоже бывают, - пробормотала Лика, с некоторой опаской глядя на жука, который безуспешно пытался выбраться их прозрачной тюрьмы.
– Все зависит от скорости работы диафрагмы, - пояснил я.
– В фотоаппарате она открывается на какое-то время. Если за это время картинка меняется - получается расплывчатая фотография. А здесь у нас матрица считывает параметры D-поля предмета, так сказать, в нулевой момент времени. Как будто диафрагма открылась на бесконечно малый отрезок секунды...
– Ты не умничай, ты пальцем покажи, - хмыкнул Данила, кивая Анцису.
– Я поняла, - кивнула девушка, поворачиваясь к синтезатору.
Анцис нажал на кнопку и громкий щелчок задвижки заставил нас посмотреть на место материализации. Над полочкой образовалась небольшая марь, из которой возникла уже знакомая коробка с жуком внутри. Мы все впились глазами в насекомое, которое застыло без движения.
– Не двигается...
– прошептал Данила, прокомментировав очевидное.
– Он умер?
– Пробормотала Лика, демонстрируя на лице гримасу, в которой одновременно можно было прочитать брезгливость и жалость.
– Не знаю, - почесал я в затылке, беря в руку синтезированную коробку и вглядываясь в жесткокрылого.
– Надо открыть, пошевелить его, - посоветовал Даня.
– Пошевелим, - согласился я, кидая взгляд на прототип. Прожук не оставлял попыток выбраться из пластиковой тюрьмы. Я легонько потряс коробку, но скопированное насекомое не подавало признаков жизни. Чуть сжав пластик пальцами, я открыл крышку и вывалил жука на стол. Членистоногая тварь словно ждала этого момента: насекомое вдруг дернуло всеми своими лапами одновременно и, резко рванув с места, побежало по столу в сторону Лики. Девушка с визгом отшатнулась назад, мгновенно запрыгнув на вращающийся стул. Тот опасно накренился в сторону, Данила дернулся, пытаясь его удержать, споткнулся о провод удлинителя и с грохотом полетел на пол. Стул упал следом, а Лику мне удалось подхватить лишь в самый последний момент, когда она почти уже грохнулась в образовавшуюся на полу кучу малу. Жук благополучно дополз до края стола, где невозмутимый Анцис подтолкнул его пальцем в новую пластиковую коробку и защелкнул крышку.
– Сколько раз мне надо повторять, - проговорил я, после того, как поставив Лику на пол и вытер слезы, выступившие от смеха.
– Никогда не оставляйте провода удлинителей тянуться через рабочее пространство.
– Поймали его?
– Испуганно спросила девушка, почему-то прячась за моей спиной.
– Рыжик, он совершенно безвреден, - хмыкнул я, кивая на коробку в руках Анциса.
– И вновь заточен в камеру.
– Вполне живой жук, активный, - сообщил Анцис, сравнивая насекомое в коробке с прототипом.
– Не вижу отличий.