Свобода – яд или вино? Чем захлебнуться, все равно.Кто знает: многому ль дано еще случиться?А жизнь одна, и смерть одна, и чаша выпита до дна,И цель достойна и трудна: убить Волчицу.О Рим, рабов считал глупей? Чем нас поил – то сам испей!Довольно розог и цепей! Прощай, арена!Враги надменны и грубы, но им забота морщит лбыИ страх мешает позабыть, что жизнь-то бренна…Беги, легионер, беги, ломая строй, тесня других!Проклятый Рим, плати долги, плати и помни,Как не хотел кормиться сам, разгневав рабством
небеса,Как побежденных ты бросал в каменоломни.Когда букцины запоют, когда схлестнемся мы в бою,Почуешь мудрость ты свою: «Memento mori»!Мы не боимся бед любых. Проснулся италийский Бык:Быть под ярмом он не привык — и не заморен.Отныне помыслы просты: не наших – ваших на кресты!Не горстку беглых встретишь ты в пыли дорожной.Идет, идет за рядом ряд, орлы плененные горят,Железо гладисов не зря покинет ножны.Врагов трясет, несладко им. Готовься, славный город Рим!С тобою мы поговорим — тепло, по-свойски…Победа скоро. А пока — дорога дальняя легка.Шагает войско Спартака. Шагает войско.
Пилат
Судьба назначила – поджечь тебе Запал.Душа и долг – в противоречии. Пропал!Отныне на устах истории Замок.Ты вытащить хотел, ведь стоило… Не смог.Да, были способы законные Спасти.Он их отверг – и вот закончились Пути.А сколько судей свет невзвидело Еще?Тебя жалеют. Значит, видимо, Прощен…
«Колокол, ночь и крик…»
Колокол, ночь и крик,Алая пляшет кисть…Еретиком умриИли же отрекись.Жалости голос смолк.Я не хотела – так,Но предъявили долгИ навязали брак.Время его пресечь.Душно. Как душу ест…В песнях на ложе – меч.Нас разделяет – крест.Мессу легко отверг,Шанса не удержал.В бархатном рукавеПрячется мой кинжал.Грех этот до костиВ память врезает тьма.Я не смогла спасти?Значит, убью сама.
«Не родное, но и не чуждое…»
Не родное, но и не чуждое так и тянет к себе.Так со дна достают жемчужину. Так сгорают в борьбе.Не увидеть уже воочию — утекло, как вода,Больше века прошло… но хочется окунуться туда!Впечатления жгучей лавой, и – стороной не пройти.Ах, какими вы были славными, не сбиваясь с пути,Как шутили, сражались яростно и встречали беду!В лабиринте тысячеярусном нужных слов не найду.Слишком многое в нас задушено. Где отыщешь таких?А один потревожил душу мне временам вопреки.Оттого и грустят глаза мои. Пересечься б двоим!…Я читать бы училась заново по ладоням твоим.
Дочь фараона
Историю свершила жалость.Знать, норов у судьбы таков.Все было просто: сердце сжалось,Услышав плач из тростников.Найденыш – сын, а не игрушка.Что ожидает впереди?Он ход вещей в стране нарушитИ свой народ освободит.Ты угадать могла едва ли,Он до поры не знал и сам.Иные открывались далиТвоим египетским глазам.Легендой стал он, Нил же – Летой.Сгорел папирус, и дотла.Кто вспомнит имя девы этой,Что, золотом звеня браслетов,Младенца на руки взяла?
В самом начале – знали ли,Как неизбежность душит?С искренностью на знамени,С искрой в голодных душах.Сброд с идеалом воина(Вы на себя примерьте!),Всем существом усвоено:Верность – и после смерти.Выть ли от горя гологоВыжившим? Нет, едва ли.Сильными клали головы,Сильными убивали.Что ж удивляться вот чему:Ту же заводят песню!…Звезды – глазами волчьими.Волчьими, хоть ты тресни.
1
Шинсенгуми – отряд военной полиции, участвовавший в войне Босин в Японии в XIX в.
«Как на битву ехал господарь наш Влад…»
Как на битву ехал господарь наш Влад,В чешуе-доспехах, да в руке булат.Сила Божья с нами да драконье знамя,В войске каждый храбростью богат.Вот уж стан турецкий виден впереди,Яростное сердце рвется из груди.Сабли в бой да копья, после боя колья,Неповадно будет приходить!Воронью на пищу турок будем класть.Славно сабля свищет, крови напилась.Прочь, проклятых стая! Гей, земля родная,Не дадим тебя чужим во власть!Словно ангел смерти, Влад врагов косил.Нехристи да черти выбились из сил.Сам султан поганый да с обидной ранойНоги с поля боя уносил.Как на битву ехал господарь наш Влад,В чешуе-доспехах, да в руке булат.Сила Божья с нами да драконье знамя,В войске каждый храбростью богат.
Былями полныВремени стражи.Горы запомнят,Ветер расскажет.Сядешь на камень,Глянешь с вершины.…Счастья искали.Судьбы вершили.Порознь и вровень(Как не заметить?),Потом и кровью,Жизнью и смертью.Верили, ждали,Бились и пели.Дальние дали,Ясные цели.Память бессонна.Кто им свидетель?Камни и сосны,Горы и ветер…
2
Cota 705 – высота в Каталонии, на которой находится мемориал всем погибшим в испанской гражданской войне.
Из цикла «Жизнь» (2006–2023)
«Когда петля на горле станет туже…»
Когда петля на горле станет туже,Когда свеча угаснет на ветру,Не говори: «Я никому не нужен.Всем будет лучше, если я умру».Но без кого-то мир не полон, тесен,И никому не возвратить ужеНезавершенных дел, неспетых песен,Небывших чувств, невзятых рубежей…Не смей сдаваться! Нет «высокой цели»?Но разве нет хоть чьей-нибудь любви?И если люди ласково смотрели,То, стиснув зубы, ради них – живи!Давай с собою откровенны будем.Ну, посмотри внимательней вокруг!Не может быть, что ты не нужен людямКак сын и брат, возлюбленный и друг!Вставай с колен и улыбайся шире.Пускай тоска без сил уронит плеть.Пока ты дорог хоть кому-то в мире,Ты не имеешь права умереть.
«Мне снилось – под моей рукой…»
Мне снилось – под моей рукойРождался мир.Он звал: закончи, успокой,В ладонь возьми.Творить легко, ведь мир так юнИ ласке рад.Лишь перебор гитарных струн,Улыбка, взгляд —И стихнет пламя, а водаПодарит жизнь.Жизнь разовьется – и тогда,Творец, держись!Меж вами – сердца волшебство,Тугая нить.Творить легко. А каковоПотом хранить?Быть может, знать не захотятОни тебя…Мир все равно – твое дитя.Храни, любя.Пускай рукам все тяжелей,Все меньше сил.Будь терпелив и не жалей.Твое – неси!Не уронить бы, чуть дыша,Не расколоть…Твоя кровинка и душа,От плоти плоть.И эту душу, вот такой,Как есть, прими!…Мне снилось – под моей рукойРождался мир.