Струны сердца
Шрифт:
Это случалось каждый раз.
Сначала я услышала его. Звуки гитары встретили мои уши, его музыка поселилась в моей голове, окутывая меня спокойствием. Я последовала за звуками, найдя его играющим рядом со скамейками. Его голова была опущена, песчаные волосы спадали ему на лицо, пока он смотрел вниз на свои руки. Он небрежно опирался на стену - высокий и худой, его длинные и сильные пальцы перебирали струны гитары, настолько старой, я была уверена, что это антиквариат. Перед ним лежал потрепанный футляр, и монеты, брошенные в него, блестели на свету. Там было всего
Я сжала пальцы вокруг купюр, которые лежали в кармане. Сегодня я должна была каким-то образом отвлечь его достаточно долго, чтобы оставить деньги в футляре. Каждый раз, когда я пыталась, он хмурился на меня. Он дал мне знать, молча, только своими глазами цвета виски, что не хотел моих денег. Однажды он принял их, но больше никогда. В последний раз, когда я приблизилась, намереваясь бросить немного наличных, он защелкнул крышку футляра ногой, свирепо посмотрев на меня, и твердо тряхнул головой.
Когда я отступила и села обратно на скамейку, он открыл крышку, позволяя другим бросать деньги.
Я понятия не имела, почему он не позволял мне сделать то же самое.
Когда я подошла, наблюдая и слушая, он поднял голову. Наши взгляды встретились, зацепившись через оживленную платформу. Призрак улыбки тронул уголок его рта.
Сегодня вечером его подбородок был покрыт щетиной, затемняя острые края челюсти. Иногда он был чисто выбрит. В другой раз появлялась борода.
Я никогда не знала, чего ожидать.
Его вечно присутствующая ямочка углубилась от его улыбки. Давление в моей груди ослабело, когда я приблизилась и села на одну из скамеек с глубоким вздохом облегчения.
Я никогда с ним не разговаривала. Он никогда не подходил ко мне. Но каждый вечер я была там, надеясь, что он будет играть где-то на станции. И каждый вечер он играл. Его музыка утешала и успокаивала меня. Его присутствие тоже.
И сегодня вечером ничего не изменилось. Я была готова позволить себе отпустить этот день.
***
Впервые я услышала его, когда неслась через терминал, напряженная и расстроенная. Последний проект, над которым я работала, был неудачным. Мы отставали от графика, и инвесторы отказывались, угрожая убрать финансирование. Мой отец рвал и метал, и не имело значения, что я была его дочерью. Я была вовлечена в долгую и громкую напыщенную речь. После того, как он, наконец, позволил нам уйти, я направилась домой, чувствуя себя измученной и глубоко расстроенной.
Я страстно ненавидела свою работу. Я ненавидела все ее аспекты и делала это лишь из-за обязанности и долга. Я была достаточно хороша в этом, но не находила радости в рутине.
Другие вокруг меня жили этим, и я часто жаждала их драйва.
Мои ноги были слишком уставшими, чтобы удерживать меня дольше, и я плюхнулась на скамейку, чтобы посидеть и найти достаточно энергии для короткого расстояния до дома. Я закрыла глаза, опустив голову вниз. Через несколько
Глаза цвета самого дорогого виски рассматривали меня. Его светлые волосы были длинными и лохматыми, но подходили ему. Одетый в рваные джинсы и изношенную кожаную куртку, он стоял высокий и уверенный, встречая мой взгляд. Его лоб бороздили морщины, когда он наблюдал за мной, по-прежнему продолжая петь и играть. Он наклонил голову, словно молча спрашивая меня, в порядке ли я. Я кивнул в его сторону, а потом это произошло.
Он улыбнулся.
Появилась ямочка, губы изогнулись, и мне показалось, что на станции вдруг вспыхнуло солнце. Я почувствовала тепло его души в этой улыбке.
Затем так же внезапно оно исчезло, оставляя меня с ощущением холода. И все же его глаза оставались на мне, пока он играл, переходя от одной песни к другой.
Я сидела и слушала столько, сколько могла, а затем, когда поняла, что не могу оставаться здесь бесконечно, встала. Я ненавидела уходить. Оставлять его. Я засунула руку в карман, зная, что у меня там было несколько двадцаток. Он пристально следил, как я сокращаю расстояние между нами, останавливаясь перед ним. Впервые с тех пор, как я открыла глаза, его движения дрогнули, и он больше не играл. Однако мы не разрывали наши взгляды.
Бросив деньги в его футляр, я прошептала:
– Спасибо.
Он возобновил игру, и еще одна улыбка появилась на его лице.
Его музыка следовала за мной всю дорогу вверх по лестнице и эхом отзывалась в моей голове весь вечер.
Он был там каждый вечер.
Время шло слишком быстро. Я знала, что мне нужно попасть к родителям. Все, что я хотела сделать, это посидеть и послушать его еще немного, но знала, что не могу. Я встала, расправляя юбку, и сунула руку в карман. Я огляделась вокруг, понимая, как положить деньги в его футляр. Он ожидал, что я пройду мимо него слева, направляясь в сторону лестницы. Вместо этого я вернусь к дороге, а это значит, что я пройду справа от него, где футляр лежит на земле. Я не буду останавливаться и не стану смотреть ему в глаза. Я просто пройду мимо и брошу деньги. Это была достаточно большая цель; я не могу промахнуться. Чтобы быть более уверенной, я сжала купюры в кулаке.
Вздохнув и повесив сумку на плечо, я пошла к нему. Удача была со мной, так как несколько человек стояли перед ним, слушая его музыку. Он часто собирал небольшую толпу, которая всегда меня радовала, особенно если они бросали ему деньги. Приблизившись, я почувствовала на себе его взгляд, затем в последнюю минуту я свернула направо и прошла мимо него быстрыми шагами. Бросив в футляр смятые купюры, я увидела, как они приземляются рядом с монетами. Его игра на гитаре сбилась, но я продолжала идти, чувствуя удовлетворение. Он принимал деньги от всех остальных. Я была его самым благодарным слушателем, и это было важно для меня.