Студёная любовь
Шрифт:
В следующем переходе никого. Двери нужного балкона покрыты изморозью. Синей такой. Ядовитой. Сверкающей серебром.
Сразу понял, что здесь сильная стихийная магия сработала, мою напоминала по воздействию на эфир, но все равно попер дальше. Я — архимаг, куда выше? Справлюсь с любыми препятствиями и смогу отбить любое нападение.
Стражи не успели среагировать — я первый переступил порог и позволил невыносимому холоду ударить в грудь.
Глава 6
Любовь
Наверное,
Олла, русая низенькая девчонка с нашего факультета, еще в начале четвертого курса влюбилась в женатого архивариуса, и ректор лично занимался ее проблемой. В итоге студентку сначала перевели в другой корпус, поселили в комнате одну, но она была уже не она. Другая. Точно, как я, только не холодная, а опустошенная.
На прошлой неделе мы на полном ходу столкнулись с ней в коридоре общежития. Я еле узнала в прозрачном лике прежнюю румяную ученицу. Остановилась у стены, потому что боль от прикосновения скрутила мышцы, а девушка внезапно прыгнула ко мне, как кошка, и, вцепившись в плечи, заорала:
— Никому не отдавай свою любовь! Это единственное, что может согреть.
Уже тогда артефакт давал сбои, пропускал изредка других в мое пространство. Мы с ис-тэ переделывали его несколько раз, но в чем причина поломки и сбоев так и не смогли разобраться.
Девушка застыла передо мной, магический лед, словно жидкое стекло, поднялся по бледной коже так стремительно, что я не успела пикнуть. Магия превратила ее в нежно-голубую статую, которая от моего малейшего движения рассыпалась, взорвав передо мной снежный пух.
Мне никогда не было хуже, и я думала, что сильнее болеть не может, но ошибалась. Может. И болело.
За спиной слышались музыка и смех, пары кружились по залу, ректор вышел прочитать напутствие перед каникулами, а я не могла шевельнуться, будто приставлена к стене на расстрел.
Очень больно. Так, что скулы сводило.
Я сбежала ото всех. Спряталась. Сама не знаю, что за угол, но здесь хотя бы не было толпы. Не было лишних прикосновений.
Стало еще холоднее, кровь словно не текла больше по моим венам, боль выкручивала, тянула ребра до хруста, казалось, они по очереди ломались.
Я упала. Ноги не удержали. Темнота дрожала и не хотела расступаться. Веки утяжелились, будто на них налипли комки снега. Через несколько долгих минут все-таки смогла сфокусироваться на ярких бликах перед собой — огнях, что падали сквозь решетку балкона в помещение.
Как поднялась, сама не знаю. Что-то вело. Тянуло.
Еще несколько шагов в мутную даль, преодолевая спазмы в груди и холодный кашель.
Передо мной выросла высокая мужская фигура, слезы размыли видимость, слабость выматывала и не позволяла среагировать, отодвинуться, убежать. Он взял меня за плечи крупными ладонями и, взрывая под кожей новые пики боли, притянул к себе. Оглушая прикосновениями, но удерживая от падения.
Я открыла холодные губы, чтобы закричать, но
Я слышала стон. Чувствовала пальцы в моих волосах. Его губы на моих губах. Сладкий вкус на языке.
Кто он, не видела и не могла разобрать из-за слез. Поцелуй становился глубоким и таким пронзительным, что я задыхалась от распирания в грудной клетке и сладкой пружины, что скрутила поясницу.
Показалось, что горю. Полыхаю. Плавлюсь. Холод трусливо отступил, спрятался под ребрами, пропуская вперед вожделение и страсть. Желание раскрыться и подчиниться.
Столкнувшись впервые с подобным, я не знала, что можно, а что нельзя — шла на поводу ощущений и внезапного облегчения от многолетней болезни.
Но когда к яростным движениям во рту добавились порочные прикосновения к моей груди, растирающие между пальцами напряженные соски, меня внезапно пронзило ледяной стрелой и выбросило в темноту.
Когда очнулась, я лежала на полу, а на меня обеспокоенно смотрел темноволосый пижон с дивной колесницы, что опустился передо мной на колени.
— Привет, — нежно поглаживая мою щеку, сказал он. — Тебе лучше?
Заглянул в глаза, будто искал что-то, а я с трудом вдохнула.
По привычке дернулась и оттолкнула мужскую руку, но поняла, что мне не больно. Осталось фантомное ощущение камня в груди, но прикосновения оказались даже приятными. Шокированная, перехватила крупную ладонь, чтобы убедиться, что не испытываю боли. Потянула мужчину к себе, цепко переплела наши пальцы. Смяла, погладила, перевернула. Ничего. Только столкновение нашей кожи. Его горячей и моей холодной.
— Кто ты? — прошептала, приблизившись и заглянув в смуглое лицо. Тяжелые скулы прикрылись с одной стороны длинными темными волосами — тугая коса расплелась. Одна прядка на глазах высветлилась, засеребрилась, красиво засияла в полутьме.
Он промолчал, в глубине темных глаз завертелось синее огненное кольцо, что тут же погасло. Мужчина провел кончиками пальцев по моей щеке, едва касаясь, словно собирал что-то, а после дернул уголком губ.
— Белоснежная… девочка. Чистая, как снег шэарийских гор.
Когда он попытался вновь прикоснуться, меня ошпарило холодом, отчего я шарахнулась подальше и врезалась лопатками в стену.
Стремительно, высокими волнами, моя боль возвращалась. Слишком быстро — спину пробило привычной стрелой холода, ледяной обруч вернулся на место и сковал грудную клетку, не позволив нормально вдохнуть. Лезвия льда впились в горло и заставили меня в страхе отползти еще. Чудесное выздоровление временное, боль никуда не ушла, она со мной навсегда.
Но я готова поклясться мраку, что чувствовала руку мужчины на своей коже, впитывала тепло его губ. Как он это сделал? Он высший? Архимаг? Кто? Королевская семья довольно большая…