Студёная любовь
Шрифт:
— Ты должна мне помочь, — обратилась я к девушке, — сама я тебя не вытащу. Готова?
Она слабо кивнула и сжала побелевшие губы.
Распахнув широкую дверь, что теперь оказалась над головой, я вытолкнула рыжую наружу. Несмотря на ее тучность получилось легко, Глория сама подтянулась на руках, пышная юбка мелькнула в проеме.
Еще толчок, машина затряслась, угрожая меня сбить с ног, но я успела добавить магии и отшвырнула Глорию за пределы водоема. После чего рухнула вниз, сильно ударившись затылком. Перед глазами потемнело.
Колесницу потянуло в ил, черные частички напали на мои руки, запутав между собой пальцы. Еще миг, и они оплели грудь, зашипели, будто обожглись о нее, рванули вверх, чтобы вцепиться в шею.
Это было словно во сне. Воздух заканчивался, в горле что-то захрустело.
Колесницу крутануло, черная мерзость сместилась в сторону, я увидела сквозь окно край озера, что будто обсыпан был черными кристаллами, и Глорию.
Толстушка поднялась на ноги, но тут же грузно упала, взбив песок. Над ней поднялся черный веер капель, что в миг рассеялся.
Там берег, она спасется. Возможно, мне это только показалось, отсюда было плохо видно, да и после полного мрака в переходе даже тусклое светило на небе слепило глаза.
Пока я всматривалась, колесница резко ушла на пару локтей вглубь, меня бросило вперед на цветную мигающую панель, и салон наполнился мутной гадостью. Кричащей, будто голодные сычи, и вонючей, как деготь. Эта мерзость будто желала полакомиться моей плотью, зализывала стены колесницы, выбрасывала вперед щупальца-ленты.
Когда она коснулась моей лодыжки, как раскаленным угольком из камина, прожигая кожу до мяса, я отчаянно дернулась. Хотела выбраться через крышу, но тяжелая бальная юбка мешала забросить ногу повыше, пальцы скользили, срывались, волосы липли к глазам и перекрывали видимость.
Я из последних сил вцепилась в склизкий обод накрытия, но ноги потянуло вниз. Смесь черной воды с голодной живностью, что не заметна человеческому глазу, превратила мою светлую юбку в траурный наряд. Мне ничего не оставалось, как рвануть плечевой шов и, сдирая кожу, выскользнуть из платья. Колесница немыслимо быстро, с бульканьем, тонула, утягивая меня за собой.
Над головой оказалось овальное смотровое стекло для возницы. Едва ли там пролезу, но пробую. Рама открылась одним движением, нажатием на рычаг. Спасибо за легкую в управлении колесницу, принц. Не покидало ощущение, что я знала, как заводить чудо-машину, будто делала это раньше. Либо ментальная связь с ин-тэ помогла мне разобраться?
Я с трудом помню, как в руках оказался медальон. Я будто знала, что алый камень, заключенный в арисовом причудливом плетении, запускает машину.
Успела выдернуть ноги из салона, когда черная грязь бросилась за мной. Не дотянувшись до кожи, она заверещала, как крыса, которую поймали за хвост.
Крича и щелкая, чернота ползла следом, карабкалась за мной. Пришлось отвлечься и развернуть в ладони магию, потратить последние капли на удар.
Получилось вызвать хлыст льда, и черная тварь разлетелась на куски по крыше, но тут же скаталась в дрожащие шарики и снова связалась в живую бесформенную субстанцию.
Опустив руки на колени и немного присев, я выкрикнула:
— Репенте! — и взмыла в небо, подгоняемая силой магического прыжка. Благо на такую мелочь силы почти не тратятся и не нужен конкретный дар. Это заклинание общего типа, архимаги могут пользоваться подобными без кодового слова, управляя одной мыслью.
От моего толчка железные лошади и колесница оказались в плену черной твари, но она осталась недовольна таким лакомством. Плевалась, металась, кипела. Ор стоял оглушительный.
Я плюхнулась на твердь в нескольких десятках метров от Глории. Ужаленная нога подвернулась с хрустом, отчего я не успела сгруппироваться и покатилась по выжженной земле и пыли, пока не ударилась спиной о камень. Кожа чувствительно треснула от толчка, по лопатке заструилась горячая кровь. С трудом повернулась, чтобы выставить ушибленные руки в защитном блоке и вдохнуть. Зараза была занята колесницей, у меня осталось несколько вдохов на отдых.
Я смотрела в грифельно-багровое небо, по которому с безумным карканьем летало воронье, и вдруг поняла, что меня душат слезы.
Эмоции, что дремали внутри, вдруг вырвались, ошеломив, заставив сжаться от переизбытка.
Бороться за жизнь, когда она не нужна — механизм непонятный. Так было всегда. Стоило угрозе нависнуть надо мной, включались какие-то резервы, и я реагировала быстрее молнии.
Однажды в библиотеке с верхней полки упала тяжелая книга. В полпуда точно, прибило бы, попади по голове. За миг до удара, я скрестила руки над собой и вызвала щит. Не знаю, почему. И книга, превратившись в лед, разлетелась в снежную пыль, не причинив вреда.
И сейчас после того, как я отчаянно боролась за свою жизнь, едва дышала и не могла понять, что со мной. Странное неконтролируемое состояние пугало. Я беззвучно рыдала и придерживала ладонями грудь. Казалось, что там теперь не одно, а два сердца. Это распирало и шокировало…
Еще немного, и я задохнусь от перенапряжения.
Камень за спиной внезапно стал мягким, нагрелся, зашевелился, а твердь подо мной увлажнилась. Пальцы приятно защипало, взывая к магии снова. Обернувшись, я застыла от ужаса, над головой поднялось нечто черное, капающее слизью. Озерная тварь не отстала, она разозлилась и вместе с яростью набрала мощи, вытянулась, расширилась до размеров горного медведя. Мелкие отростки с визгом набросились на мои руки, сковывая и не давая защититься.
Даже если бы я могла освободиться, у меня не осталось сил сопротивляться. Глория тоже не двигалась — она не поможет, слишком слабенький маг, поэтому я лежала и ждала. Конца.
Тело изнутри вдруг пронзило лучами горячей магии, чуждой для меня. Я выгнулась, будто кто-то желал сломать позвоночник. Волосы приподнялись белой копной и рассеяли вокруг серебристую пыль, кожа полыхнула, словно меня в кипяток бросили.
Вязкая черная тварь, не имеющая формы, немного отступила, испугавшись, но через доли секунды снова напала.