Студёное море
Шрифт:
Артамон Савельевич встал, перекрестился, поблагодарил кухарку за вкусные блины. Спокойно сказал:
– Ты вот что, Дарья, найди-ка Прохора, да скажи ему, чтоб запрягал кобылу. На Монетный двор поедем, накопилось дел много.
Потом в нерешительности постоял с полминуты.
– А вечером не забудь зайти в спальню, оправить постель надо.
«Ну вот, – промелькнуло у Дарьи в голове. – С чего это я, дура, заговорила о барыне? Сама же и напросилась на баловство…»
Она улыбнулась, вспомнив широкую кровать, пуховую перину и высокую гору подушек. Сладко зевнула, потянулась и, как
Задернув окно занавеской, она пошла искать Прохора.
На следующий день вечером к Артамону Савельевичу неожиданно приехал Алексей Хватов. Хозяин обрадовался гостю и приказал Дарье накрыть стол в гостиной. В комнате было тепло. В печке потрескивали горящие поленья.
– Молодец, что приехал. Как-никак праздник, масленица.
– У меня дело к тебе, Артамон.
– Во время праздника отдыхать надо. На масленицу девки хороводы водят, с молодухами и погулять не грех. А у него все дела да заботы.
– Так-то оно так… Да с челобитной никак не могу попасть к царю на поклон. Вот и приехал к тебе за советом.
– Ну, это, Алёша, поправимо! Царский казначей – не дьяк и не подьячий. У государя бываю часто. Да и челобитная твоя с казначейскими делами связана.
Он налил по чарке анисовой. Выпили, закусили балыком из севрюги. Вошла Дарья, и вместе с ней на столе появились блины, мед, сметана, сливки.
– Был я вчера на Монетном дворе, а потом заехал к боярину Морозову по казначейским делам. Государь сейчас никого не принимает. Весной у государя нашего одна забота – с раннего утра уезжает на потешный двор, готовится к соколиной охоте. Охота – любимая потеха царя. Почти каждый день ездит за город и тешится с птицами. Много берет зайцев и лис. Любит ходить и на медведя. Недавно сокольничий Федька Кошелев вблизи Дубровки обнаружил уйму зверья. Вся московская знать выехала на царскую охоту.
– То-то, я смотрю, Кремль опустел, с собаками никого не сыщешь, – с улыбкой заметил Алексей Васильевич.
В дверь постучали. Вошла Дарья и принесла большое блюдо с зайчатиной.
– Вот видишь! – весело сказал Артамон Савельевич. – И нам кое-что перепадает с царского стола. Вчера Федька гостинцы прислал. Говорят, охота была удачная.
– Ну, вашу охоту в Подмосковье с нашей-то охотой на севере не сравнить, – со знанием дела сказал Алексей Васильевич. – Медведи бурые и белые, моржи и нерпы, гуси – вот неполный перечень зверья и птицы на севере. А стада диких оленей несметные! Поел я оленины вдоволь. Пшенный кулеш из ребер молодых важенок – пальчики оближешь!
Артамон Савельевич налил ещё по чарке анисовой водки.
– Давай, Алёша, выпьем ещё по единой. А то скоро Великий пост – ни выпить водочки, ни закусить зайчатиной, ни побаловаться с молодухами. – Он улыбнулся и подмигнул Дарье, которая принесла жареную зайчатину и клюквенный квас.
Алексей Васильевич, запивая водку квасом, сказал:
– Великий пост не зря считается великим. Моя матушка так говорила: «Великий пост – не только отказ от обильной пищи. Главное – отказ от злых помыслов и дел». Любит она пост держать. Великая постница!
– Ты прав, Алёша. Мы разучились жить по законам наших предков. Раньше пост начинался в день Касьяна завистливого, из-за боязни его злодеяний. Про Касьяна говорили так: «Посмотрит Касьян на траву – та завянет, глянет на скот – тот падет». Оттого и пост держали три недели, чтобы угодить Касьяну. А сегодня многие живут по другим законам. У каждого свой Бог. Народ голодает, а у них одно на уме: власть, богатство, слава.
– У каждого свои заботы, – заметил Алексей Васильевич. – У кого щи кислые, а у кого жемчуг мелкий… Видел, какой дворец у Троицкой башни Кремля строят себе Милославские? Думаю, не на свои денежки…
Артамон Савельевич налил в чарки водки и с горечью сказал:
– Милославские сегодня у царя в почете – близкие родственники. Постепенно прибирают к своим рукам все, включая и царскую казну. Снова подбивают молодого царя на авантюру: советуют выпустить медные деньги. Причем жалование служивым людям будут выдавать медью, а подати собирать серебром. Разницу – себе в карман. Ловко придумали… Но в жизни все так просто не бывает. Не успели забыть о Соляном бунте, как возникнет бунт «медный». Снова будут пожары, погромы и кровь. А пролитая кровь порождает новую кровь… Так было, так будет! Царь по молодости не перечит тестю. Но я знаю, что это добром не кончится. Бунта не миновать!
– Россию – матушку трудно понять, – сказал Алексей Васильевич. – Что эта за страна, в которой не все, как у людей?..
Он отодвинул тарелку с зайчатиной и выпрямился, положив руку на стол.
– Как дорвутся до власти, так сразу начинают грабить народ и залезать в казну. Все, по-моему, идет от невежества наших родовитых бояр. Думаю, что спасительным средством для нашего государства является просвещение и смена уклада жизни. Иначе снова наступит Смутное время…
Он встал, достал из своей папки бумагу и положил на стол.
– Вот челобитная, Артамон. Прочти на досуге.
– Зачем же на досуге, когда можно прочитать сейчас. Важные дела я не откладываю на завтра.
Пока Артамон Савельевич читал челобитную на имя царя, Алексей Васильевич подошел к печке и подбросил в нее дров. Сухие поленья загорелись моментально, и гостиная озарилась ярким светом. Из печи пахнуло жаром. Алексей Васильевич, присев на скамейку, долго смотрел на горящие березовые дрова и думал о севере: «Сейчас там конец полярной ночи. Сильные морозы и метели. Холодно, а все равно уже скучаю, тянет туда…»
– Молодец, Алёша, – дочитав челобитную, с гордость за друга сказал Артамон Савельевич. – Государеву морскую экспедицию на Новую Землю посылать надо! Будем искать там серебро – в нем у нас сейчас нужда большая. Монетный двор простаивает – нет серебра. Сейчас на все нужны деньги, а их, как всегда, не хватает. Казна почти пуста. Думаю, Алёша, с твоей просьбой обратиться к боярину Морозову. Дело будет верней. Царь только наблюдает, а государством у нас пока управляет Борис Иванович Морозов.
Он налил ещё по чарке.