Студентка по неосторожности, или факультет для избранных
Шрифт:
– Элечка, но это личный вызов. Не хочу его заносить в протокол. К тому же, – дальше я расслышать ничего не могла, так как ректор понизил голос до шёпота. Но блондинка вышла, сияя, словно начищенная медная лампа.
– Лакшми, – позвал меня Дмитрий Сергеевич.
Я подняла голову, расправила плечи и вошла в кабинет, боятся и радоваться мне нечего, особенно после того, как я услышала эту отповедь. Моё отчисление, судя по всему, в планы ректора явно не входило.
Кабинет, за несколько часов моего отсутствия, абсолютно не изменился, разве что в нём появился
– Садитесь, Савицкая, – Дмитрий Сергеевич широким жестом указал на кресло.
Блеквел даже не посмотрел на меня, он старательно закатывал глаза и прикладывал лёд к лицу. И что-то в его облике не сходилось с тем, каким я его запомнила в саду. Одежда в некоторых местах висела лохмотьями, сквозь которые виднелись следы запёкшейся крови.
– Зачем меня на этот раз вызвали? – спросила, усевшись в кресло.
– Будьте добры, подпишите бумагу, что не имеете претензий к вашему куратору Эдриану Блеквелу, – с невозмутимым лицом заявил Дмитрий Сергеевич и подсунул мне под нос планшет со стилусом.
Внезапно мне захотелось запустить в ректора этим самым планшетом, но я, сделав над собой большое усилие, заглушила этот крик души.
– Имею!
– Тогда подпишите пожа… – начал тараторить Дмитрий Сергеевич, потом вдруг опомнился и громовым басом переспросил: – Что?-------Всем доброе утро!Праздники закончились, но сегодня пятница и впереди еще два выходных)
Глава 7.19
– Вы не ослышались, я отказываюсь подписывать то, что вы мне подсовываете.
Дмитрий Сергеевич жалобно на меня посмотрел, ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы и потёр шею.
– И какие претензии вы имеете к профессору Блеквелу? – с неприкрытым раздражением поинтересовался ректор.
– Превышение должностных полномочий, оскорбление, покушение на мою жизнь и здоровье, моральный вред!
– Надеюсь – это всё?
– А что, этого мало? – я посмотрела прямо в тёмные глаза ректора.
– Нет, и, тем не менее, вы всё равно должны подписать эту бумагу, – продолжил настаивать Дмитрий Сергеевич и подсовывать мне планшет.
– Интересно, почему? – я закинула ногу на ногу, ощущая себя хозяйкой положения.
Из угла доносилось нечленораздельное шипение, но я абсолютно не обращала на него внимание. Я не собиралась никому облегчать жизнь, буду торговаться до последнего. Блеквел не щадил меня ни на секунду. Даже его подарок – всего лишь способ втереться в доверие.
– Лакшми, вы же понимаете всю серьёзность ситуации. Это не шутки.
– Я как раз понимаю, а вы, Дмитрий Сергеевич?
Ректор резким движением налил себе в стакан воды и залпом осушил его.
– Чего вы хотите? – а вот это деловой подход.
– Для начала, извинений!
– Эдриан, – процедил сквозь зубы Дмитрий Сергеевич.
– Из-ви-ни-те, ваше высокоблагородие, – насмешливо произнёс Блеквел, продолжая прикладывать лёд.
– Вот и всё, а теперь подписывайте, – потребовал Дмитрий Сергеевич.
– Неа.
– Ну, теперь-то почему?
– Вы издеваетесь? – я встала, меня так распирало от гнева, что сидеть не было уже сил. Я начала ходить по комнате, меряя её пространство шагами.
Дмитрий Сергеевич начинал выходить из себя. Сначала он смотрел на меня, потом на племянника.
– Савицкая, я ведь могу и по-плохому!
– Да и я могу, но профессор уж точно здесь работать перестанет. А всё почему? Потому что гордость мешает извиниться нормально и перестать вести себя, как последняя скотина, – я смотрела на Дмитрия Сергеевича, который продолжал хмуриться.
А потом внезапно рассмеялся.
– Ну, племянничек, а она ведь права! – он посмотрел на меня, улыбнулся, и снова обратил свой взор в сторону Блеквела, пытавшегося слиться с диваном. – Лакшми, я прекрасно понимаю ваши претензии, но лучшего наставника вам не найти. Поймите, в академии нет предметов, обучающих владению собой и своим зверем. Всем техникам, приёмам, наши дети обучаются с рождения в своём клане. Вы не найдёте здесь того, кто стал бы вам помогать.
– Я так не думаю. Ваша кандидатура меня бы вполне устроила, – заявила я. А что, ректор мне симпатизировал, максимум что мне грозит, так это приставания. Дмитрий Сергеевич меня топить не будет.
– Это исключено! – зарычал из угла Блеквел.
– Увы, это невозможно, – более спокойно сообщил ректор.
– Жаль, может всё же есть другие кандидаты? – с надеждой переспросила я.
– Никакого уважения, – вспылил в очередной раз Блеквел и «вскочил» с дивана. Вернее, сполз, отбросив в сторону лёд.
Я в изумлении прикрыла ладошкой рот. Блеквела словно через шредер пропустили, а у меня возник вопрос: кто же его так?
– Профессор, простите моё любопытство, но что с вами произошло?! – осведомилась я, чтобы поблагодарить этого человека, ну или оборотня.
– Не вашего ума дело, – Блеквел поковылял к глобусу, нажал на кнопочку. После чего отъехала панелька. Эдриан по-хозяйски достал бокал и графин с виски, судя по цвету.
Щедро плеснул себе алкоголя и быстро выпил, даже не поморщившись. Дмитрий Сергеевич сидел в своём кресле и наблюдал за всем этим цирком, сложив руки на груди, с некоторой долей отрешённости. Он явно просчитывал наперёд все варианты и думал, как обернуть всё в свою пользу.
– Я не намерен извиняться и лебезить перед этой… – Блеквел замялся, на его языке явно вертелся не самый приятный по отношению ко мне эпитет, и он усердно пытался подобрать подходящее словно, но без мата. – Этой… этой неблагодарной девчонкой! – ректор кивнул, намереваясь выслушать все притязания Блеквела. – Она просто невыносима, абсолютно не умеет себя вести, никакого уважения и почтения к своему учителю. К тому же я уже извинялся.
– Да, – не стала отрицать очевидного. – Однако вы забыли, как снова смешали меня с грязью и чуть не утопили в пруду, не говоря уже об остальном!