Студиозус 2
Шрифт:
После этих слов Григория Константиновича тьма начала постепенно исчезать, втягиваться в Охранитель. Когда стало хоть немного видно, я встретился взглядом с самим собой. Вообще никаких различий, словно в зеркало смотрюсь. Наши гляделки продолжались до тех пор, пока вся тьма не исчезла.
— Я это ты. — тихо произнёс Виктор и коснулся моей щеки, словно не веря, что всё это взаправду. Что я в любой момент могу испариться, лопнуть, как мыльный пузырь. Но этого точно не произойдёт.
Я также коснулся щёки брата, и в этот момент меня словно током прострелило. Могу поклясться, что я даже вспышку видел. Впрочем, не я один был ошарашен получившимся эффектом. Виктор также смотрел на меня очень удивлённо.
Послышался щелчок дверного замка, и мы даже не заметили, как остались вдвоём. Пётр Алексеевич и князь оставили нас наедине.
— А я — это ты. — ответил я Виктору, и он широко улыбнулся.
— Я всегда знал, что помимо дедушки у меня есть близкий человек. Только находится он где-то далеко. Но я его обязательно найду. И вот нашёл. Дедушка и наставница мне всё рассказали. И я благодарен тебя, что смог заменить меня. Последние полгода дар пытается убить меня. Растерзать тело, которое ещё ни было готово принять его. Ты дважды помог мне. Я в неоплатном долгу перед тобой.
Брат говорил, а я стоял и просто слушал, разглядывая его и невольно сравнивая с собой. Сейчас уже были заметны различия между нами. Пара родинок, которых у меня не было. Немного другая форма ушей, да и глаза малость шире, чем у меня. Ещё Виктор был очень худым. Но это и не удивительно, столько времени проваляться на больничной койке. Ничего, Виктория его быстро откормит. Главное, чтобы не отказывался. А если будет отказываться, то я с ним поговорю. Точно смогу убедить. Но сперва необходимо хоть немного познакомиться.
— А вот я никогда не знал, что у меня есть кто-то, кроме ребят из детского дома. И не знал о твоём существовании всю свою жизнь. Лишь пару дней назад мне обо всём рассказала тётя. Княгиня Троицкая. Она сейчас в академии и обучает меня пользоваться тьмой.
— А со мной она даже не разговаривала, когда приезжала на семейные праздники. Правда, я на них практически не был последние несколько лет. Да и из всех родственников общался и общаюсь только с дедушкой и наставницей.
— А как же Димка, и Ульяна с Олей? Они вроде нормальные девчонки. А брат и вовсе отличный парень. Я его уже многому научил. Могу и тебя научить, если захочешь. А то знаю, я вас, аристократов, только и делаете, что ходите с важным видом и занимаетесь всякой ерундой, вместо того, чтобы быть нормальными детьми. Жалко мне вас.
Виктор, как-то очень печально улыбнулся и тяжело вздохнул.
— Ты действительно не хочешь иметь ничего общего с Апраксиными? Ведь мы твоя настоящая семья и нуждаемся в тебе, так же как и ты в нас.
А Григорий Константинович зря время точно не терял. Привёз в академию больного внука, чтобы тот попытался уговорить меня стать одним из Апраксиных. Только это совершенно не входило в мои планы. Столь опрометчивый поступок, поставит крест на моих планах. Придётся думать только о делах семьи и клана. Тогда точно придётся забыть о том, что я хочу сделать. Как минимум стать советником императора. А в идеале занять его место.
Немного пообщавшись с представителями двенадцати кланов, я понял расклад сил в империи. И стать императора для меня будет крайне тяжело. Если вообще возможно. Но если это всё же случится, то мне придётся столкнуться не с двенадцатью, а с четырнадцатью старшими семьям. Годуновы и Рюриковичи также выступят против меня. Да и не факт, что Апраксины поддержат.
А всё потому, что нынешний императорский род является силой, которая сдерживает Годуновых. Не будь Рюриковичей, и Российской Империей правили бы именно провидцы. Их дар для этого подходит идеально. Но они ничего не могут противопоставить силе Рюриковичей. Они их не видят в своих видениях.
Отчего-то остальные старшие семьи также не сильно жалуют Годуновых. Здесь мне никто не смог назвать причины. А у Василисы я не стал спрашивать.
Вот и получается, что если престол займёт кто-то, кроме Рюриковичей, то вскоре они будут заменены на Годуновых. А этот расклад не устраивает никого, кроме самих Годуновых. Вроде они уже предпринимали несколько попыток захвата власти в стране. После одной из таких попыток и была построена академия, а Годуновы сосланы в её стены. Крайне странно всё это, но тем, кого никто так не любит, доверили воспитывать и обучать своих детей. Будущее империи. И методы, которыми нас обучают, крайне противоречивы.
— Саша. — позвал Виктор, и я понял, что так ничего ему не ответил насчёт Апраксиных и моего отношения к ним.
— Апраксины во мне совершенно не нуждаются. У них есть Димка и девчонки. Я уверен, что и более взрослые дети также себя отлично показывают. Тот же Виталик, он ведь артефактор. Сам создаёт артефакты. И парень, что нужно. Наплевал на собственное будущее, чтобы предупредить меня. А я и подавно не нуждаюсь в Апраксиных. Вот закончу этот контракт, получу причитающуюся мне плату и буду дальше развивать свой бизнес.
— Мявк! — раздался голос Акеллы, который стоял между мной и Виктором и не мог понять, как такое возможно. Но он не пытался к нему подойти. Прекрасно знал, где нахожусь я. Правда, и к Виктору не проявлял никакой агрессии, как он это обычно делает с незнакомыми людьми.
— Это Акелла, мой кот. Не советую его трогать.
Предупреждение немного запоздало. Брат присел на корточки и протянул руку, чтобы погладить Акеллу… И сделал это. Даже остался цел. Кот после этого вопросительно на меня посмотрел и, получив разрешение начал мурчать.
— Дедушка мне говорил, что ты хочешь всего добиться сам. Что своими родственниками ты считаешь детей из детского дома, в котором вырос. Но это не так. У тебя есть я.
Брат посмотрел на меня, и в его взгляде было что-то такое, что заставило меня отвернуться. Даже сам не могу сказать, что же это такое было. Почему я не смог выдержать его взгляда? Никогда в жизни мне не было так трудно смотреть другому человеку в глаза. Даже Волку, хотя для менталиста это практически предложение покопаться у тебя в мозгах.