Стук ее сердца
Шрифт:
Что делать? Делать уже нечего. Разве что, как говорится, прикрыть все базы.
– Заберите с собой все бумаги, какие только найдете в библиотеке, захватите все компьютеры и доставьте сюда.
– Что еще?
Кин представил, как Галло сидит в своем шикарном кабинете и посмеивается над ним. Именно так он вел себя при их последней встрече у него дома. Самодовольный наглец, изображавший из себя хозяина поместья, а на самом деле злобный, кровавый маньяк. И ему, полковнику армейской разведки, приходилось терпеть и слушать, улыбаться и поглубже загонять в себя злость и гнев.
Но теперь положение изменилось, следовательно, поменялись и правила. К черту Галло.
– Сожгите этот проклятый дом. Чтоб и камня на камне не осталось!
Джо, Кэтрин и Ева уже спускались на машине по горной дороге, когда Кэтрин бросила взгляд в зеркало заднего вида и присвистнула:
– Боже мой!
Ева тут же обернулась. Дом на вершине, дом, в котором она провела несколько часов, был охвачен пламенем. Огонь уже подбирался к окружающим деревьям и вскидывался жадными языками вверх.
– Зачем? Такой красивый дом.
– Кин вымещает раздражение и злобу, – пожал плечами Джо. – Теперь, по крайней мере, ясно, что он ненавидит Галло. Это месть.
Но за что можно так ненавидеть человека, очевидно пострадавшего по вине своего армейского начальства?
– Они хотели ударить его побольнее. Интересно, что было бы, если бы в доме нашли Хэнкса или Джуди.
– Кин далеко не глуп, и привлекать к себе внимание не в его интересах.
Ева покачала головой.
– А пожар? Разве этим он не привлек к себе внимание?
– Они что-нибудь придумают, представят пожар как несчастный случай, – сказала Кэтрин. – Это нетрудно.
«Кому знать, как не ей, – подумала Ева. – Уж кто-кто, а Кэтрин имеет в таких делах немалый опыт».
Джо внимательно посмотрел на нее:
– Не расстраивайся. Всего лишь объект недвижимости.
– Нет. Последние десять лет здесь был его дом. Его убежище и крепость. Думаю, он много значил для Джона. А как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то сжег твой коттедж у озера?
– Взбесился бы.
– А мне было бы грустно.
– И ты думаешь, что Галло испытывает те же, что и ты, чувства. Ты идентифицируешь себя с ним.
– Я просто думаю, что он огорчится, а ведь на его долю и без того выпало немало страданий.
– Прости, но я к нему сочувствия не питаю. Сам прошел сквозь ад, когда ты пропала. Чего только не представлял! Нет, я себя на его место ставить не хочу.
Ева вздохнула. И без того запутанная ситуация осложнялась тем, что каждая сторона ощетинилась эмоциями, прячась за ними, как за колючей проволокой.
– Я его не оправдываю – он сделал много плохого. Я лишь говорю, что его ошибки, возможно, как раз и обусловлены тем, через что ему пришлось пройти. – Устав от спора, она сменила тему: – Кэтрин, где твой самолет?
– В частном аэропорту, милях в тридцати отсюда. Вы будете в Джорджии часа через четыре.
– Хорошо. – Ева откинулась на спинку сиденья. В зеркальце снова возник горящий дом. Сколько же вокруг злого, страшного, разрушительного! И оно, это злое и разрушительное, уже подступает и касается всех и каждого вокруг. Сегодня ранен Джо, и кто знает, насколько серьезной окажется рана.
А виновата она, потому что он, как всегда, поспешил ей на помощь. Потому что она не хочет и не может остановиться, пока убийца Бонни разгуливает на свободе.
А ведь если так будет продолжаться, для Джо это безрассудное самопожертвование может закончиться трагически. Вопрос только во времени.
Мысль эта всколыхнула другие чувства, в глазах защипало.
Нет.
Она не допустит, чтобы это случилось.
Пол Блэк наблюдал за огненной бурей с северного склона.
Жаль. Дом был симпатичный, а теперь ни попасть туда, ни пошарить по укромным уголкам уже не получится. Отдав приказ, Кин, как обычно, руководствовался не соображениями рассудка, а эмоциями.
Раздражало, что охота еще не началась, а полковник уже вставляет палки в колеса.
Прислонившись к дереву, Пол Блэк терпеливо ждал, пока люди Кина рассядутся по машинам и тронутся в обратный путь. Спешить некуда. Он упустил Галло, но успел заметить остальных, записал номера машин и сделал фотографии. Фотографии Блэк собирался отослать Кину, чтобы тот установил личность каждого из тех, кто покинул дом. А уж потом он выберет того, кто заслуживает особого внимания.
Найди подругу, найди ребенка, найди приманку, такую лакомую, что перед ней трудно устоять. Способ заманить добычу в западню найдется всегда. Его последней жертвой стала малышка Даниэла, которую он увел из аэропорта с такой же легкостью, как сказочный Дудочник детишек из злополучного Гамельна.
Костер разгорался, и Пол Блэк как будто ощущал идущий издалека жар. Ему всегда нравился огонь. Грешников стращают адским пламенем, а он думал, что устроится там без проблем. И вообще, если ад и впрямь существует, он обязательно станет самым старшим демоном, чтобы управлять преисподней. Если же ада нет, то такой человек, как он, сможет жить вечно. Иногда, после убийства наподобие сегодняшнего, Пол Блэк ощущал мощный приток сил и энергии и думал о том, что, забирая чужие жизни, обеспечивает себе заряд на будущее.
Пожалуй, пора идти. Скоро сюда нагрянут полицейские и пожарные. Но уходить, лишать себя удовольствия, не хотелось. Глядя на желто-оранжевое пламя, он словно видел в нем лица всех тех, кого лишил жизни. Они мелькали перед ним, будто в огромном калейдоскопе. Не всех он мог узнать, но, например, самоанский подросток, выпотрошенный на прошлой неделе, предстал довольно ясно. И, конечно, малышка Даниэла из аэропорта.
Но взятая у нее сила уже уходила, и голод снова напоминал о себе, требовал полноценной, сильной жертвы.