Ступень 1. Неофит
Шрифт:
– Хватит притворяться, юноша! Каждая минута, проведённая в пустоши ночью – глупый риск.
– Vem "ar du? D"ar "ar jag? – произнёс парень на неизвестном языке, открыв глаза и осматриваясь по сторонам.
– Проклятье, об этом я не подумал! – нахмурился жрец. – Тогда извини, но тебе придётся потерпеть.
Он, опустившись на колени в изголовье, сжал голову молодого парня между ладоней. Раздался вскрик, разорвавший ночную тишину, а затем парень вновь потерял сознание.
– Хлипкие ныне юноши, – проворчал Георгий, а затем отыскал взглядом Исчадие: – Дружище, поднимись на холм, осмотрись! Не хватало ещё, чтоб к нам со спины
Волокушу Георгий нашёл в одном из заплечных мешков, с трудом разобравшись, как его открыть. Сложив на довольно большой и плотный кусок ткани, имеющий удобные ручки из чёрного материала, все трофеи, жрец попробовал их протащить несколько метров и остался доволен – он мог справиться даже без помощи раненого.
– Р-рау! – Когда жрец уже проделал всю работу и присел отдохнуть, прибежал питомец. Зверёк был слишком возбуждён – явно увидел кого-то опасного.
– Значит, по-тихому уйти не получится, – задумчиво произнёс Георгий, доставая чётки, у которых теперь светились лишь две бусины. – Эх, а я так надеялся сохранить силу…
Твари пришли со стороны храма: видимо, обнаружили следы. Гибкие, приземистые, они стелились по песку, сливаясь с тенями. Если бы не Исчадие, вряд ли Георгий вовремя сумел бы заметить хищников. Но он был предупреждён и ждал противника, уверенный в своей победе. Ещё вчера жрец был готов умереть от истощения, а сегодня – уже полон энергии, и все проблемы казались легко решаемыми. Жаль, что к храму так редко приближаются столь сильные твари…
Крупные, метра по три в длину ящерицы атаковали скопом, бросившись все одновременно. Твари видели перед собой одного противника, который перекрывал путь к пище – а значит, он станет лёгкой закуской.
– Дружище, держись поближе. Видишь, какие у них крупные зубы? – тихо произнёс жрец, а затем взмахом руки послал в ближайшего ящера небольшой сгусток огня. Тот вместо того, чтобы увернуться, на лету перехватил пылающую сферу пастью – и в тот же момент его голова разлетелась на куски.
– Проклятье! Какие шустрые, – выругался Георгий, вычерчивая в воздухе большую руну жизни. За считанные мгновения создав магический символ, светящийся в ночном воздухе насыщенным зелёным светом, жрец движением ладони повернул руну параллельно земле и резким толчком вбил её в почву. Тут же вокруг образовалась призрачная стена зелёного пламени. Несколько тварей, влетевших в эту преграду, упали с другой стороны уже усохшими скелетами, тут же осыпавшимися прахом. Остальные ящеры замедлились, двинувшись вокруг магической преграды.
– Ты смотри, какие сообразительные. – Жрец ожидал совершенно иного от тварей, пытающихся поймать зубами огненные шары. – Ну что ж, тогда получите!
Сферы пламени полетели одна за другой в мечущихся по кругу тварей. Каждый третий бросок наносил увечье или убивал очередного ящера, быстро сокращая их число. Это не понравилось порождениям пустоши, и они стали издавать странные звуки, словно завывание ветра в трубе храмового камина.
– Проклятье, это детёныши! – осознал жрец. – Слышишь, дружище, сейчас пожалуют их родители, и тогда станет действительно жарко!
Исчадие пронзительно пискнул, соглашаясь с хозяином. Георгий же, обхватив левой рукой посох, правой принялся вычерчивать ещё одну большую руну. Запретная магия хорошо работала на всех, у кого не было защитных амулетов. У детёнышей ящеров они отсутствовали, как и
– Ко мне! Подойдите ко мне!
И ящеры, словно понимая человеческую речь, неторопливо двинулись к Георгию, выстраиваясь в очередь. Жрец же, едва тварь приближалась к его ногам, клал ладонь на шершавую, покрытую чешуёй башку и выпивал всю жизненную силу из послушного детёныша. Магия, запрещённая уже много веков во всей Гантее; но сейчас решалась судьба этого мира, да и кто смог бы наказать Георгия за применение запрещённой волшбы? В пустоши свои правила, ничего не значащие для последнего жреца братства хранителей.
Осталось всего два ящера, когда за спиной послышался сдавленный стон, а затем негромкий возглас. Вновь выругавшись, Георгий двумя сферами пламени умертвил тварей и быстро повернулся. Перед ним предстала любопытная картина: Исчадие, взобравшись на грудь юноши, пристально смотрел ему в глаза, обнажив при этом свои длинные тонкие клыки, а парень, боясь сделать лишнее движение, почти не дышал.
– Дружище, зачем ты пугаешь нашего гостя? – спокойным тихим голосом произнёс жрец, убирая чётки в складки своего одеяния. На них вновь светилось три бусины. – Молодой воин, как твоё имя?
– Джон, – так же тихо произнёс юноша, сделав несколько глубоких вздохов. – Кто вы?
– Кто я? На этот вопрос ты получишь ответ, но позже. Сейчас нам нужно убираться отсюда, Джоун. Пустошь – неподходящее место для ночных прогулок. К тому же сюда скоро пожалуют серьёзные твари, с которыми вряд ли удастся справиться.
Юноша окреп достаточно, чтобы помогать тащить волокушу с трофеями, хотя ему и приходилось останавливаться каждые сто шагов на отдых. Исчадие на половине дороги начал проявлять беспокойство, периодически отставал, потом догонял и нарезал круги вокруг людей, иногда издавая предостерегающий писк. Георгий, нахмурившись, на очередном привале сформировал малую руну разума, вызвав при этом удивление на лице Джона, а затем ловким движением руки размазал магический символ в пространстве. Теперь любое существо, имеющее хотя бы искорку разума, не сможет пересечь раскинувшуюся охранную сеть, не уведомив при этом жреца.
– Не успели! – произнёс Георгий, когда им осталось пройти чуть больше сотни метров. Охранные чары дважды подали сигнал, и рывки были мощные, резкие. – Джон, храм не впустит тебя без моего разрешения, так что встань за моей спиной и постарайся не мешать. И не бойся, у меня сейчас достаточно сил, чтобы одолеть любую тварь, порождённую пустошью.
– Насколько крупный зверь нас преследует, известно? – Юноша вместо того, чтобы отступить подальше за спину жреца, склонился над волокушей, отыскивая что-то среди трофеев. Георгий не стал отвечать парню. Вместо этого он вновь начертил большую защитную руну. Второй раз за ночь один и тот же большой символ – подобное не могло пройти без последствий, и из ноздрей чародея потекла кровь. Не обращая на это внимания, жрец начал формировать очередное заклинание. Вершина посоха при этом налилась багровым свечением, которое стало излучать сконцентрированную мощь.