Ступень Четвертая. Часть первая
Шрифт:
До лазаревского дома мы добрались очень быстро, и там нас встретил Ефремов, который сразу потащил меня на место преступление, тихо проворчав:
— Надеюсь, Елисеев, родственные чувства не заставят тебя соврать, если обнаружишь что-то подозрительное?
— Вы подозреваете кого-то из Лазаревых? — уточнил я.
— Я подозреваю, что смерть Лазаревой — не несчастный случай. Но доказательств у нас нет, нас слишком поздно позвали. Специально или нет — вот в чем вопрос. Нам сюда.
Умерла Лазарева не в своей спальне. Если, конечно, со времени моего визита не решила ее сменить. Но судя по оформлению
— А ведь вы правильно подозреваете, Дмитрий Максимович, — повернулся я к Ефремову. — Только направление неправильное выбрали. В комнате есть следы сработавшего телепорта и следы парализующего заклинания.
— Телепорта? — хмыкнул Ефремов. — Елисеев, ты ври да не завирайся. Какой телепорт может пробить Лазаревскую защиту, чтобы она при этом не вякнула?
— Тот, который наводится по маяку, — ответил я, выдвинул ящик стола и достал из него в точности такое сердечко, которое висело на сысоевском медвежонке. — Только планировали перемещаться совсем не сюда, Дмитрий Максимович.
Глава 15
Ефремов взял в руки сердечко, повертел и недоуменно спросил:
— С чего ты взял, Елисеев, что это маяк? Фигня какая-то девочковая.
— С того, Дмитрий Максимович, что это именно он.
— Он даже не фонит.
— Хорошо заэкранированный, низкоэнергетический.
Понимания в глазах генерала не прибавилось, зато скепсис возрос. Я только тут сообразил, что маяк был сделан по методике моего мира и обнаружился тоже только моим заклинанием. Указывало ли это на то, что к его изготовлению приложил руку сам Накрех? А фиг его знает. Технология не из самых сложных, можно сказать, на поверхности лежит, так что вполне могли додуматься. Но для Ефремова пришлось проявить начинку, чтобы он наконец перестал сомневаться и занялся делом.
— Твою ж мать, — экспрессивно сказал генерал. — Это ж сколько такого незамеченным пронести можно?
— Смотреть нужно. Возможно, ряд датчиков на это среагируют.
— Но не у Лазаревых. А у них должна быть проверка на уровне.
— Это же комната Андрея? Вряд ли его тщательно проверяли.
— Думаешь, он такой талантливый, что пытался настроить портал из школы? — скептически хмыкнул Ефремов.
Я поставил защиту от прослушивания и сказал:
— Думаю, что все намного хуже, чем вам кажется, Дмитрий Максимович. Портал планировали не сюда. Маяк должен был быть в другом месте. В комнате Светланы Тумановой в «Крыльях».
Ефремов посерьезнел и вытер вспотевший лоб. Платок у него был большой, в крупную красно-синюю клетку, которая наверняка выполняла еще и отвлекающую функцию, потому что однозначно притягивала взгляд своей несуразностью. Почему-то я был раньше уверен, что у Императорской гвардии и носовые платки форменные. Или хотя бы в цветах правящего дома. Хотя с цветами я, конечно, погорячился: сморкаться в такой — однозначно нарываться на иск по оскорблению короны.
— Так, Елисеев, теперь поподробнее, с чего ты это взял.
— С того, что Сысоев подарил Ермолиной игрушку-брелок в виде медвежонка, у которого на шее висит точно такая же хрень. Но не маяк, а просто украшение. Уверен, его собирались заменить на маячок, когда примелькается. Иначе смысла не вижу делать в точности такой же. Как вы понимаете, это всего лишь мое предположение, основанное на косвенных уликах. Но уверен, что Андрей Лазарев подтвердит, что Сысоев во всем этом участвует.
— А определить, откуда и куда был портал, ты сможешь?
— Нет конечно, Дмитрий Максимович — я невольно улыбнулся от такой веры в мои силы. — Столько времени прошло, что следы еле-еле угадываются, а уж куда эти следы ведут, вам бы даже мой учитель не сказал.
— Уверен? — разочарованно выдохнул Ефремов.
— Абсолютно. Здесь не на что опереться, чтобы вытащить координаты даже приблизительно. Возможно, даже сразу после срабатывания было не подхватить, если телепорт был с затиранием.
Ефремов скривил рожу, как будто я был обязан ему по полочкам разложить и сейчас показывал свою глубокую некомпетентность. Как по мне, он благодарен должен быть, что я ему хотя бы на следы указал. Но благодарность — это не про Ефремова.
— Слава, ты что-нибудь обнаружил? — Лазарев-старший, вошедший в комнату, вклинился в наш разговор. — Происшествие само по себе ужасное, но хотелось бы быть уверенным, что это несчастный случай.
Я убрал защиту и подтвердил:
— Это несчастный случай.
— Елисеев, ты мне только что втирал другое! — возмутился Ефремов.
— Разве, Дмитрий Максимович? Валерию Дмитриевну не собирались убивать. Скорее всего, она неудачно упала, когда на нее бросили паралич. И вообще, как мне кажется, стоит обсудить все за закрытыми дверями, без лишних ушей. А чтобы выяснить подробности, нужно опросить Андрея.
— Андрей Кириллович, обеспечьте кабинет и явку внука.
Ефремов так поглядел на Лазарева, как будто прикидывал, не замешаны ли остальные и не пора ли вызывать наряд, чтобы всю верхушку клана скрутили. Он держал сердечко, как будто оно было миной замедленного действия и могло взорваться прямо у него в руках.
— Подождите. — Лазарев побледнел. — То есть Андрей замешан в смерти матери?
— Андрей Кириллович, это был несчастный случай, — с нажимом повторил я. — Виноваты те, кто его использовал.
— А кто использовал, мы сейчас узнаем. Пойдемте, — скомандовал Ефремов. — Хорошо бы его одного допросить, но…
— Вы не имеете права, — сразу понял его Лазарев. — Только в моем присутствии или присутствии Кирилла. Точнее, в присутствии обоих. А Слава?..
Похоже, Лазареву очень не хотелось сталкивать внуков, но от его желания больше ничего не зависело.
— Елисеев мне нужен, — отрезал Ефремов. — Он мой ученик. В будущем планирует в Императорскую гвардию пойти.
— Разве? — усмехнулся я.
— Елисеев, ты уже почетный гвардеец, а станешь действующим, — невозмутимо ответил Ефремов. — Не гонять же занятых людей за тобой, если что придется уточнять?
— Понимаете, Дмитрий Максимович, Андрей и Ярослав не очень ладят между собой, поэтому лишний раз не хотелось бы их стравливать.
— Рассадим по разным углам, — отрезал Ефремов. — Андрей Кириллович, вопрос слишком серьезный, тут не до щепетильности.