Ступень Четвертая. Часть первая
Шрифт:
Он орал, почти не сдерживаясь снаружи и будучи совершенно спокойным внутри. Это спокойствие позволяло фиксировать малейшие изменения мимики, которые могли указать на предателя. Могли, но не указывали, потому что главарь видел только один всепоглощающий страх перед ним. За последнее время в организации практически не осталось тех, кто был способен хоть на какую-то инициативу. Это было плохо, потому что никого из этой воняющей мочой и страхом кучи нельзя было допускать к полевой работе. Их можно было только доить, чем он сейчас и займется.
И все же… Как? Как могла узнать Императорская гвардия о планах, в которые было посвящено всего несколько человек? Неужели Сысоев выдал? Не намеренно, нет, но самосохранение у этого дебила отсутствует напрочь. Точнее, отсутствовало. У Сысоева сейчас два возможных состояния — стазис или труп. В любом из них проболтаться он уже не сможет.
Глава 21
В кабинете стояла тишина. Император сидел, прикрыв глаза, и о чем-то размышлял. Кажется, я только что серьезно повлиял на его представления о возможностях магии и эти расширенные возможности его пугают.
— Ярослав, а сколько тебе лет? — неожиданно спросил император, резко открыв глаза и уставившись на меня гипнотическим немигающим взглядом.
Без ментальных заклинаний в этот раз он обошелся, но и обычного взгляда хватало, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. Императорский взгляд давил физически, напоминая, что передо мной не обычный человек, и в их семье есть свои техники.
— Почти шестнадцать.
Он усмехнулся.
— Нет, на самом деле. Тебе, как… Мальгусу? Так же называл тебя Дамиан?
По отношению к коллеге не прозвучало и минимального пиетета, но это понятно: не с воспитанием моего бывшего приятеля вызывать у кого-то уважение. Страх — да, но только у подданных.
— Когда мне отрубили голову по приказу Дамиана, мне было двадцать пять.
— Я думал, больше.
— Почему, Ваше Императорское Величество?
— Твой, как ты говоришь, бывший приятель выглядит значительно старше.
Это было не совсем так, поскольку Дамиан поначалу поддерживал форму более молодого и подтянутого, которую сбросил, как только понял, что Марты нет и не будет.
— Он не так давно попал под очень серьезное проклятие. Мог не выжить, его с трудом вытянули, — пояснил я. — Дамиан меня старше, но ненамного.
— Магия потрепала?
— Скорее жизнь. Он всегда стремился к образу жизни, недопустимому для мага. Его отец сдерживал, пока был жив.
Я отвечал на вопросы, но мне не давала покоя мысль: а что, если часть моих воспоминаний ложные? Пришились из того, что оставалось от Ярослава, и мимикрировались под мои собственные. Возможно, Дамиан был не столь плох, а я не столь хорош и порядочен по отношению к нему? Но отвращения он от этого меньше не вызывал. И его методы по отношению к Айлингу и Илинель лучше от этого не становились.
— Казнили тебя за что?
— Дамиан совершил удачное покушение на отца, захватил власть, но поскольку убийство надо было на кого-то повесить, счел мою кандидатуру самой удачной. Сам бы он со мной не справился, заблокировать мою магию вызвалась моя любовница, у которой, как выяснилось, были планы основанные на помощи Дамиана. — Я криво усмехнулся, припомнив, во что ей вылились эти планы. Хорошо хоть, в живых осталась, остальное почти все потеряла. — Как он сказал потом, у правителей друзей не бывает, только инструменты.
— И ты после этого не прекратил с ним общаться? — удивился император.
— Сначала я был очень слаб и не мог закрыться ни от кого, — пояснил я. — А потом начал получать от этого общения выгоду для клана. Целителей мне готовили целители Дамиана. Вам, Ваше Императорское Величество, наверняка тоже приходится общаться с людьми, которые вызывают у вас отвращение, но от которых можно получить нечто полезное для страны. У меня, разумеется, не такие масштабы, но так я и не император.
— А хотел бы? — заинтересовался он.
— Упаси боже, — честно ответил я. — Мне и клана много хотя, конечно, большая часть работы уже делегирована специалистам, но времени управление все равно требует. Мне нравится создавать артефакты, а власть не нравится. Создание клана было вынужденной мерой, чтобы не попасть в зависимость от Мальцевых или Лазаревых. А все остальное как-то само поналипало.
Я развел руками действительно удивившись насколько изменилось мое положение к этому моменту. Император неожиданно захохотал.
— Хотел бы я, чтобы ко мне все само налипало с такой же скоростью, как к тебе.
— Доля удачи, конечно, тоже есть, — признал я.
— Твой бывший приятель очень неприятный тип, — неожиданно сказал император.
По-моему, сейчас он решал, что со мной делать. Насколько я опасен для этой страны. И насколько мой менталитет отличается от привычного ему.
— При желании он может казаться очень приятным, Ваше Императорское Величество. Просто у него желания не было. Как я говорил, мы с ним друг друга не очень жалуем. Он перенес отношение ко мне на вас.
Он опять задумался. В этот раз не прикрывая глаза, а рассматривая собственные руки.
— Это правда, то, что сказал Дамиан о потери части себя при переносе?
— С большой вероятностью да.
— То есть ты знаешь, чего лишился?
— Предполагаю. Памяти о личностных отношениях. Я практически никого не помню из того мира. Но понял это не так давно, так что если я еще чего-то лишился, то тоже могу вспомнить только при попытке использования.
Я задумался, не будет ли полного набора в том блоке, что отложил для меня учитель. Наверняка он знал про утерю части знаний, если уж Дамиан оказался в курсе. Хотя Дамиан наверняка больше изучал в ракурсе, не прилетит ли кто-то с подобным заклинанием вселяться в императорскую тушку. Об этом подумал и мой собеседник.