Ступень вторая
Шрифт:
— Для нее что-то сделать может только сама Полина, — отрезал я.
Печатка жгла палец. Хотелось закончить с Тимофеем и отвезти ее назад, под купол. Если уж Мальцев счел необходимым предупредить об опасности, к его словам стоит прислушаться.
Поднялись в квартиру мы все вместе. Мама сразу на нас насела, предлагая поесть, но зацепить ей удалось только Дениса, Тимофея я уволок, сказав, что мы поедим позже, Серый тоже отказался.
Дверь за нами я запер, а затем поставил купол от прослушивания.
— Тимофей, результат нашего разговора будет сильно зависеть от твоего ответа. Насколько тебе
— Что значит насколько? — удивился он. — Я вам очень благодарен за все: за то, что вытащили от Мальцевых, за то, что дали возможность нормально заниматься магией. Если бы еще Аня со мной делилась заклинаниями — и желать больше было бы нечего.
— Тогда ты не откажешься дать клятву верности?
— То есть в случае чего я из клана не смогу выйти? — сразу выцепил он главное.
— Да, — честно ответил я. — Понимаешь, в чем дело. Аня решила нас кинуть и со всем багажом знаний слинять в другой клан, где рассчитывает на хорошее место. Я могу передать тебе ее знания, но если ты потом тоже решишь, что тебе в другом месте будет лучше…
— Не решу, — Он расплылся в улыбке. — Прости, но Аня — дура. Я уверен, что мы встанем вровень с самыми крупными кланами, и тогда откроются возможности, по сравнению с которыми ее нынешний успех будет казаться весьма скромным. Я не собираюсь предавать. Но если для спокойствия тебе нужно, чтобы я принес эту клятву, то давай.
Отказываться я не стал. Не время было для проявления излишнего благородства: не могу же я в случае чего опять вытаскивать из чужой головы нужное?
— Теперь звони родителям. Предупреди, что ты до завтра задержишься. Иначе не получится все нормально сделать.
— Может, его подкормить все-таки? — предложил Серый.
— Не, на голодный желудок лучше зайдет.
Чтобы долго ничего не объяснять, я бросил на Тимофея сон, как только он закончил разговаривать с родителями и присел на мою кровать. Взял за руку и отправил в него медузу. Его чувства были чистыми и открытыми, я постарался их не задевать, хотя то, что ему нравилась Полина, и очень, оказалось почти невозможно игнорировать. Надо же, а внешне он ко всем ровно относится…
Процесс закачивания знаний прошел с той же скоростью, что и выкачивания, то есть намного быстрее, чем когда весь этот массив знаний доставался Ане. В конце работы медузы казалось, что она просто взяла зеленые кирпичики у одной и переставила их другому, но это было не так: в медузе полностью сохранился весь объем знаний, когда она покинула Тимофея. Парень мирно спал, никаких внешних проявлений перенапряжения у него не было. Скорее всего, и не будет: получилось, что способ передачи легкий и совершенно не травматичный. Только встает вопрос, насколько опасный: фиолетовой пакости я все так же не доверял.
— Серый, будь другом, отвези меня опять к куполу.
— А Тимофей?
— Знания передались. Насколько принялись, узнаем только завтра. С ним самим все нормально, он просто спит и будет спать долго. На всякий случай попросим Дениса за ним присмотреть. — Я выставил приготовленные, но так и не понадобившиеся зелья на стол. — С таким набором Ден справится с любой опасностью. Ему все равно, где читать сплетни, а мне нужно срочно избавиться от этой штуковины.
Я показал на перстень-печатку с гербом.
— Может, сжечь на фиг?
Пояснять, что штука не одноразовая и может пригодиться еще не раз, я не стал.
— Я хочу разобраться, как работает. Но мне будет спокойнее, если артефакт пока полежит в поместье Вишневских.
— А Глазьев?
— Подождет, не маленький, — усмехнулся я. — Он столько ждал, чтобы воссоединиться со своей любовью, что полчаса роли не сыграют.
Глава 21
От печатки я избавился, бросив на рабочий стол Вишневского, у которого его настигла смерть. Облегчение я испытал невыразимое, но при выходе из кабинета мне показалось, что фиолетовая тварь посмотрела на меня с гастрономическим интересом. А ведь я подкормил ее маной и знаниями: мелкая медуза вернулась в родное гнездо и передала целительские умения в общий пул. Нет, конечно, все подземные помещения укреплены по максимуму и защита магическая здесь стоит немаленькая, и все же глупо оставлять управляющий артефакт рядом с тварью, которой он управляет. Как это ни неприятно было признать, такого рода артефакты следует держать при себе или в шаговой доступности. Эта печатка, конечно, приметная, но что стоит ее видоизменить, не меняя управляющих свойств?
Поэтому я вернулся и забрал оставленный было артефакт. Надевать не стал, отправил в карман. Нужно будет придумать, как его видоизменить, чтобы перестал вызывать ассоциации с Вишневскими. Сделать из него подвеску не вариант: структура нарушается. Заменить другим я тоже не смогу: управляющий артефакт создавался одновременно с управляемой тварью, поэтому при его порче или утере не будет доступа к базе знаний, хранимой внутри монстра. Возможно, я что-то найду в бумагах, но это теперь мне кажется маловероятным, поскольку Вишневский явно предпочитал бумагам важного не доверять. Полезность фиолетовой твари я признавал, но она вызывала у меня такое омерзение, что я решил уничтожить ее, как только хотя бы один целитель дорастет до максимума. Слишком опасным было это существо.
Печатку я засунул в карман и вышел к Серому, который вовсю болтал с поварихой. Была бы она помоложе, я бы решил, что это любовь. Но и так дворецкий весьма ревниво смотрел на любезничающего мага.
— Поехали, — скомандовал я Серому.
— Ой, я все хотела спросить, — неожиданно спохватилась Ирина, которая стояла рядом. — А что там внизу? Поговаривали, что туда иногда люди спускались, а назад уже не поднимались.
— Вообще ни в каком виде? — напрягся я. — Может, тела выносили?
— Ни тела, ни эликсиры, если вы об этом. Просто исчезали люди.
— Слуги?
— Нет, не наши. Вишневский-старший приводил.
— Возможно, гости уходили телепортами? — предположил я.
Разговор мне все больше не нравился. Похоже, эта фиолетовая хрень питается не только маной. Мана ей нужна для поддержания жизни, а рост идет за счет органики.
— Ага, телепортами, как же, — хмыкнул дворецкий. — Прямиком на тот свет, скажу я вам. Потому что среди уведенных магов не было, а Вишневский, когда поднимался, всегда был довольный, как кот, объевшийся сметаной.