Ступени из пепла
Шрифт:
Тень подошла к ней.
— Май, не переживай. Те, кто в тебя не верят — они к тебе не подойдут. У всех остальных простые желания. Человеку нужно так немного. Её Светлость тоже исполняет простые желания, я видела. Правда, только несколько раз в году. Ты это можешь сотни раз на день.
— Я очень устаю, — призналась Майтенаринн. — И… столько грязи, Тень. Сколько в людях грязи! Нет, не смей меня жалеть!
Тигрица продолжала молчать.
— Но это же не зря? — Майтенаринн взглянула в лицо остальным. — Ой… Башня! Смотрите, красота какая… То, что я делаю? Скажите мне! Скажите, что от этого хоть кому-то польза!
Тигрица подошла к ней, взяла за руку.
— Не зря, — согласилась она. — Но всё равно. Пообещайте, что никогда, никому не расскажете об этом. Я клянусь, что готова утратить это навсегда, если расскажу кому-нибудь.
— Кроме «заговорщиков»?
— Кроме «заговорщиков». Да. Пусть так. Пусть думают, что Воин может это. Просто потому, что Воин.
— Клянусь жизнью, — Тень сверкнула глазами. — Тень не нарушает таких клятв.
— Клянусь, — Майтенаринн. — Никому.
Все смотрели на величественно возвышающуюся ярко-белую башню — размеры её потрясали воображение, флагшток исчезал в облаках. Казалось, сделай сотню шагов, увидишь вход в неё.
— Я никогда не потребую ничего для себя, — прошептала Май. — Нельзя. Иначе мне захочется, очень многого. Всевидящая… ты слышишь меня…
8. Крылатые псы преисподней
Пятый день Техаон.
Приснилось мне то, что было ночью? Тропинка, которая слабо светится в полумраке. Как мы шли по ней… по странной местности, где было страшно смотреть по сторонам. Как вышли, минут через пять, к скамейке и крохотному розовому кусту.
Думаю, нет. Я вспомнила величественную башню, клятву…
Мне стало спокойнее. Так, словно ничего и не было. Вот и хорошо, Май, оставь сны там, где им положено. А у тебя сегодня — очень плотный график. Что-то вчера забыла. Да, просмотреть ещё раз видеоматериалы, что передал курьер.
Первым делом, ещё до того, как спуститься в «кабинет», я вызвала секретаря. Потребовала, чтобы сегодня произошло две встречи. Он не сразу, но согласился. В кабинет я спустилась уже в самом прекрасном расположении духа. Есть что-то прекрасное в том, что мосты сожжены за спиной. Я хочу сжечь несколько мостов… ради себя, ради всех.
Сегодня в кабинете я встретилась с Хеваином. Бледный он какой-то.
— Доброе утро. Что с вами, Хеваин?
— Нервы, — признался он. — Я и не знал, что привёз с собой. В себе, — поправился он. — Май… Тессегер-Лан — очень странный город. Он показался мне городом спящих. Помните фильм с таким названием? Вот-вот. В точности! Вечный туман, все неторопливые, всё спокойно и размеренно. И кто-то смотрит тебе в спину.
Он налил себе воды.
— Сегодня я посижу в библиотеке. Май… почти всё я смог узнать, не выходя из вашей библиотеки.
— Может, научите меня? Как вы это делаете.
— С удовольствием, — рассмеялся корреспондент. — Знаете, я помолодел лет на двадцать. Я словно… в бою. В положительном смысле. Я не жалею, что остался здесь. «Норвен Экспресс» стала знаменитой на всю страну, меня уже приглашают на работу более десятка газет. Вот так. Я рад.
Я кивнула. Смотреть на его лицо было приятно.
— Мне пора, — я поднялась. — Работа ждёт. Привыкла отдыхать…
— Ну что, начали? — Гриф вручил Реа радиопередатчик. — Ани, тебе камера. Снимай всё, что увидишь. Лучше всего зафиксируй и особенно не вертись. Ну что — в Горрет?
— Пожалуйста, — пожала плечами Тигрица. — Давай отсчёт.
— Старт!
«Тур», взревев, бросился по склону, по едва заметной тропинке. Чародей и Гриф проводили его взглядом.
— Спутниковое слежение запросил? — поинтересовался Гриф.
— Так мне его и дали. Нет, просто снимаю пеленг. Для начала хватит.
Прошло пять минут.
— Ничего не понимаю, — признался Чародей. — Пеленг пропал. Куда они делись? Ани… Ани, приём. Слышишь меня?
Тихо.
— Слушай, мне страшно, — признался Гриф.
— Сгоняй ко мне, в холодильнике пиво стоит. Думаю, не вредно будет.
Ещё пять минут. Две банки пива долой.
— Пеленг! — заорал Гриф. — Есть пеленг!
— Идиот, — Чародей стряхнул пивную пену с куртки. — Сам вижу. Ани, где вы?
— В двух километрах от Горрета, — голос Саванти. — Мы на восточной дороге. Реа, не гони так — оштрафуют!
Чародей и Гриф переглянулись.
— Ничего необычного? — Гриф.
— Ничего, — Саванти удивлён.
Двадцать секунд.
— Финиш, — Саванти. — Сколько, Гриф?
— Ты всё равно не поверишь. Давайте обратно. Не устали?
— Давай отсчёт, — голос Тигрицы. Очень, очень довольной Тигрицы.
— Старт!
Две минуты… и пеленг исчез.
Через девять минут пятьдесят секунд «тур» с рёвом возник метрах в десяти от дерева, у которого ждали Чародей и Гриф.
Тигрица выпрыгнула из машины, сияя, словно солнце.
— Ну?
Чародей опустился под дерево.
— Разбудите меня, кто-нибудь, — попросил он жалобно. — Тринадцать с половиной минут туда. Девять пятьдесят обратно. Восемьдесят километров по прямой, если автомобиль умеет летать. Гриф, идём, сожжём учебники физики. Может, полегчает.
Саванти молча вручил Масстену банку пива, протянул Грифу, предложил Реа. Та скривилась. Пожал плечами и оставил себе.
— Чародей, — Тигрица произнесла негромко. — Не забывай… я — Воин. Мне положено. Объяснить не смогу.
— Курсограф был включён? — поинтересовался Чародей, когда с банкой было покончено. Саванти кивнул. — Камера? — повторный кивок.
— Ну откуда вы все на мою голову? — простонал Чародей. — Что теперь делать? Я вижу только один выход. Перестрелять вас всех и самому застрелиться.