Ступени из пепла
Шрифт:
— Что с ней?
— С ней хорошо. В смысле, выкарабкается.
Он замолчал.
— Интереснее другое. Кто-то постарался, чтобы твой звонок нам не прошёл.
Холодок прополз по спине Майтенаринн.
— Ты уверен?!
— Такими вещами не шутят. И — самое главное. У Лас-Таэнин очень странная интоксикация. Я не знаю, чем ты её напоила, следов в крови осталось немного. Мы забрали бельё для анализа… гхм… постельное. То, которое ты сменила. Похоже, наша птичка рискнула какой-то стимулятор попробовать.
— Если можно, Хл… Саванти. Не…
Саванти поднял ладонь. Оглянулся, прижал палец к губам.
— Кто-то донёс, что ты была при смерти. Кто-то «заткнул» мне телефон и входную линию. Надо радоваться, что, кроме Лас, ничего серьёзного не было. Понимаешь? Я не могу ничего скрывать, Королева.
— Понимаю.
— Не нравится мне это. Всё, ни слова больше! Я знаю, что ты сейчас скажешь: «это всё из-за меня».
Май отвела взгляд, вздохнула.
— Хорошо Тигре, — Саванти задумчиво поглядел на спящую Реа-Тарин. — Ладно. Вот что, Май… Мы перевезли Ласточку в реанимационное. Вот ключ от её комнаты. Охранник встретит тебя. Возьми её… фильтры? — Май невольно усмехнулась. — Она просила.
— Именно меня?
— Да.
Майтенаринн выпрямилась.
— С какой стати, интересно?
— Какие мы гордые. Хорошо, сам схожу.
Девушка некоторое время раздумывала.
— Хитришь, Саванти… Ладно, прогуляюсь. Если по дороге не засну.
— Да, выспаться тебе не вредно. В твоих комнатах, наверное, не очень приятно. Что-нибудь придумаем. Назови-ка номер телефона. Твоего, личного.
— Я его не знаю.
— Вот как. Ну хорошо, вот, возьми «свисток», — он вынул из кармана и протянул девушке плоский предмет. — Умеешь обращаться?
— Видела. У охранников такие.
— Правильно. Номер там написан. Если что — свисти. Мой кодовый — 3451. Связь уже наладили.
Май остановилась и покопалась в кармане. На стол из её ладони выкатилось три тёмных таблетки.
— Я дала ей вот это.
10. Белый невесомый порошок
Скромно живёт Ласточка. Кто она? Третья дочь графини Вантар эр Рейстан, владелицы пяти крохотных островков. Железная и марганцовая руда, устрицы, водоросли «кудри Соари» — прекрасный источник микроэлементов. Богатая наследница. Если о ней, как о наследнице, вспомнят. Практика сейчас такая — «лишних» дочерей отправлять подальше. А если решат не возвращаться, тем лучше. Повод не пускать обратно придумать легко, а оплачивать «отказное» содержание несложно.
Охранник коротко поклонился и отпер дверь. Далеко идти не пришлось: всё сложено в коробочки, стоят на полке у входа. Несколько коробочек — про запас. Я осторожно принюхалась. Не похоже, чтобы Лас перепутала дни — такое трудно не учуять. Что может инициировать цикл раньше времени?
Не сходи с ума, Май. Забудь про медицину.
Порядок у неё. Это радует. Но всё отчего-то в тёмных тонах. Охранник кашлянул. Намёк поняла.
— Сообщите, пожалуйста, что я иду, — попросила я, как и было сказано. — Минут через десять буду в реанимационной.
Он кивнул и тщательно запер за мной дверь.
Вновь путешествие по тёмным переходам. И вновь неприятное ощущение пристального внимания. Я едва не выхватила «Скат», когда «жжение» стало нестерпимым.
У входа в реанимационное меня обыскали — условно, конечно, несколько раз взмахнули детектором. Тут-то я и взмокла…
— Проходите, тахе.
Не обнаружили! «Скат» не обнаружили!
Охранник встал спиной ко мне. Тактичный. Вот я сейчас выну шпильку и воткну её в ухо пациенту… Потрясла головой.
Не сходи с ума, Май.
Было относительно тепло, воздух совершенно чист — а ведь черноволосая без «фильтров». Хоть где-то у них тепло.
— Лас?
Она пошевелилась, вздохнула. Первая фаза — «стеклянная», самая противная. Всё кажется полупрозрачным, каждое движение причиняет боль, в ушах постоянно звенит.
— Давай, помогу.
Я осторожно одела «сеточку» поверх её собранных в две косы волос (уже успели причесать). Придержала одну ватную руку, одела перчатку. Вторую. Положила обе руки поверх одеяла. Всё. Можно удаляться.
— Нет…
Я оглянулась. Глаза Лас закрыты.
— Не уходи… Ко… Май…
Я присела у изголовья. Если посижу спокойно ещё минут десять, прямо здесь и засну. Вымотал меня день первый. Не хочу ни фейерверков, ничего. А ведь будет ещё день второй, и так до пятого.
— Дени?
— Скоро должен вернуться. Я скажу ему, что ты здесь. Что ты поправишься.
Она открыла глаза. Ей было тяжело держать их открытыми.
— Скажи… — она сглотнула. — Я… Он не виноват. Пусть… выбросит. Всё выбросит.
— Что выбросит, Лас?
— Ты дала мне…
Голос едва слышен. Уплывает Ласточка, и сны к ней приходят невесёлые. Я наклонилась поближе.
— Не надо… Не…
Она заснула. Я долго ждала, осторожно держа её ладонь между двух своих.
Вздрогнула. «Зрение»… вновь выхватило часть чужой тайны. Лас… ты не знала, зачем Дени так спешил сюда, но последовала за ним. Не понимала, зачем он оберегает Светлую, эту ядовитую змею. Но помогала ему. Он — всё, ради чего ты живёшь. Вы с ним…
Я опомнилась, отпустила её ладонь. Прости, Лас… я не хотела. Я уйду с твоего пути, обещаю.
Мерно щёлкает аппарат жизнеобеспечения. Всё, мне пора.
На обратном пути я не выдержала и «обследовала» «Скатом» окрестности.
Есть тепловой след!
Я чуть было не закричала от страха. Да, от страха — хотя никто из людей не переживёт более одного термического попадания — стоит только нажать на спусковую скобу.
Вот здесь стоял кто-то минут пятнадцать назад. Ни запаха, ни следов. Как такое может быть? Вызвать охрану?