Ступени из пепла
Шрифт:
— Спрячь талисман.
Я медленно опустила конька в кармашек ночного платья.
— Сними перчатки. Брось их на кровать.
Вот так дела! Когда я успела надеть их?
Сделала.
— Подойди ко мне на шаг. Мне нельзя шевелиться. Старайся не толкнуть меня, девочка.
Сделала.
— Расстегни куртку. Снизу вверх.
Если бы мне сказали утром, что будет происходить у меня в спальне ночью…
Под курткой обнаружился толстый чёрный пояс. Что-то странное… запах пластика, кожезаменителя.
— Справа на поясе висит телефон. Осторожно сними. Мне нельзя шевелиться.
Я потянулась к поясу.
— Справа, Май, не слева.
Я поджала губы. Вот так всегда, стоит разволноваться…
— Не торопись, прошу тебя. Аккуратно.
Вот это да! Такие телефоны я только в выпусках рекламы видела. Видеосвязь, полная объёмная развёртка, управление голосом и М-датчиками… Мне не дали вспомнить все перечисленные в проспекте возможности.
Как он открывается? А, вот так.
— Набери: Яттан сто пять. Последнее цифрами.
«Абонент ожидает», сообщил телефон повисшими в воздухе перед ним зелёными светящимися буквами.
— Абонент ожидает, — повторила я.
— Не нажимай кнопку вызова. Загляни мне за спину. Не толкни. На поясе должны мигать огоньки.
Да, действительно. Красный, два раза синий, красный и зелёный. Пауза. Всё то же. Пауза. Те же огоньки.
— Запомнила?
— Да.
— Нажми кнопку вызова. Если отзовутся, назови наш с тобой пароль и то, какие огоньки видишь.
Сигнал. Ещё один. Дядя закрыл глаза. Третий сигнал.
На восьмом с той стороны взяли трубку. Ни «слушаю вас», ничего. Просто тишина.
Май, ты сошла с ума!
— Ma es matafann ka, — сообщила я тишине. — Красный, синий, синий, красный, зелёный.
Молчание. Затем, чётко и спокойно.
— Два один восемь два три пять шесть. Повторите.
— Два один восемь два три пять шесть, — отозвалась я глухо.
Связь оборвалась.
— Два один…
— Я слышал, девочка. Набери этот номер дважды, подряд. Цифрами.
Я повиновалась.
— Нажми вызов.
Телефон пискнул. «Абонент недоступен».
— Абонент недоступен, — повторила я, ощущая себя ужасно глупо.
— Спина устала, сил нет, — сообщил дядя шёпотом и… медленно поднялся. Медленно, сжав зубы, откинулся назад. Запустил руки за спину и чем-то щёлкнул. — Ну, всё. У нас есть ещё немного времени, Май. Ты хотела поговорить? Я тоже. Правда, обо всём мы поговорить не успеем.
Руки у меня дрожали. Страшно. И были, обе, холодными и мокрыми от пота.
— Надень перчатки, — попросил дядя тихо.
— Зачем? — поразилась я, протягивая ему телефон. Но дядя Хельт отказался его забирать и движением головы велел бросить аппарат туда же, на кровать.
— Мне нужна ясная голова, девочка. А мы с тобой, как ты могла заметить, разного пола.
Я не выдержала и рассмеялась. Тихо. Дядя прижал палец к губам и медленно опустился прямо на пол.
— Через двадцать три минуты Миан придёт за бокалом, — дядя говорил, как ни в чём не бывало. — К этому моменту я должен исчезнуть. Как только я уйду, сними перчатки и выключи кондиционер. Я включил его, пока ты просыпалась.
— Зачем?!
— Обоняние у неё такое же острое, как у тебя, Май.
Это верно. Будет оно острым, когда осталось пять дней до…
— Два дня, — сообщил дядя. — Не пять, Май. Два.
Я непроизвольно встала на ноги. Откуда… как он… рука потянулась к шее.
— Два дня, — повторил он. — И перестань пить таблетки, которые тебе даёт Миан. Возьми вот эти, — он протянул флакон. Судя по надписи, там — обычный дезодорант. Точнее, препарат для подавления чувствительности к запахам. Но таблетки на вид немного другие.
— Откуда вы… ты…
— Двадцать минут, Май. Только двадцать минут.
Я кивнула. Хотя трудно было поверить в то, что слышу. Осталось ли хоть что-нибудь, чего он обо мне не знает?
— Не спрашивай меня, почему я это делаю, — начал он. — Я не знаю сам. Я не уверен, что успел вовремя.
Странно, но спокойствие вопреки всему вернулось ко мне. Всё было таким нереальным, что перестало казаться нереальным.
— Самое главное — завтра во всём слушайся тётушку Ройсан, если она рядом. Это не шутка. Слушай каждое слово, чуть кивай головой, говори только правду. Чтобы было легче, повторяй про себя «я подчиняюсь». Поняла?
Я кивнула.
— Это самое важное. Не вздумай не соглашаться с ней, не пререкайся, если она не потребует. Это верная смерть. Поняла?
Я кивнула. А сейчас что — сон или действительность?
— Замени свои… те, что… словом, те, что носишь в медальоне. Выбрось их, положи те, что я дал. Принимай их так же.
Губы мои пересохли. Опять!
— Если сможешь, не пей ничего, что даёт тебе Миан или сама тётушка. Если не сможешь, найди время и выпей в течение пяти минут две «мои» таблетки. Поняла?
Да. Поняла.
— Если не сможешь отказаться от принятия пищи дома, выпей одну таблетку в течение получаса. Это большая нагрузка на организм, Май, но ты не должна уснуть. Ты поймёшь, что я имею в виду.
Вопрос в моих глазах был красноречивым.
— Ты спала в течение последних пяти лет, девочка. Обрати внимание на то, что тебе будут говорить. Прислушивайся к тому, как тебе приказывают.
Он медленно поднялся на ноги. Вернул пистолет в кобуру под мышкой.