Ступени в вечность
Шрифт:
Не так давно Маритха узнала, что её золотой песок, такой чистый и крупный, совсем не из пограничных пустошей близ Табалы. Нет, конечно, и тут есть золото, говорили местные, и последний проводник её тоже как-то про то обмолвился, только там больше всякий сброд ошивается, да ещё злодеи пойманные, осуждённые Верховным Покровителем Великой Аданты добывать для него драгоценный металл. Однако золота там — крупицы, а для тех, кто не побоится перейти на Ту Сторону… Тут рассказчики всегда мечтательно улыбались.
Рассказывали в Барахе и про другое чудо — быструю воду, что
Маритха сама дважды в день ходила к колодцу с толстыми бурдюками, отмечалась в глиняных табличках учётчиков, платила положенное, едва снося их шуточки. Некому её защитить. А и было бы кому, все равно никто не стал бы с учётчиками Покровителя ссориться — великую беду накликать можно.
И подумать только, совсем недалеко от Ашанкара, около Хедресе, вода подходила так близко к поверхности, что почва аж сочилась влагой. Что ни ткни туда — вырастет! И никто не расплачивался по «черным» табличкам, набирая воду из колодцев. Оттуда привозили ичанди, крошечные серые зерна которого почти как золотой песок для всей Великой Аданты, а ещё земляные пузыри с вязкой волокнистой мякотью, и ещё… Там были настоящие деревья!
Маритхе суждено было видеть это чудо лишь раз, минуя Хедресе по дороге в Чару — не зря-таки в свой длинный путь отправилась. Деревья… Их хорошо было видно от дороги. Длинные узкие бурые листья свисали с верхушек почти до самого низа. А узловатые стволы торчали из земли, извиваясь… как люди в корчах. Вот они, настоящие деревья! Раньше Маритха только покупала пшер, вязкое тёмное сладкое варево из огромных листьев. Его хоть и трудно глотать, да во Время Холодов без таких запасов тяжко. Чем силы укреплять? Теперь вот и сами бурые громадины пришлось повидать. Говорят, где деревья, там воды не много и не мало, в самый раз. Они пускают свои корни на границах пустошей и зыбунов, как в Хедресе. Такие земли в любые времена ценились выше золота. Ещё бы, в нашем мире их так мало!
Здесь тоже не было деревьев, лишь низкая кустистая поросль, и та затерялась давным-давно, осталась ниже в холмах. Зато в Нагорье ей частенько попадались расселины, откуда слышался рёв. Это вода, говорили её проводники и попутчики. Это вода. Девушка поначалу не верила, потом как-то раз сама увидала. Уж больно трещина велика была. Может, там, под землёй, потоки тоже полны золота? Как на Той Стороне? Да никак не достать.
Сколько девушка слышала про большую воду, что несёт золотые песчинки, а в мысли даже не постучалось, что Иган… что не в Табале он… И напрасно Маритха так спешила. А теперь… что ей делать, как дальше быть? Да и что с наречённым стало? Она помнила виденных в Барахе золотодобытчиков, их шрамы да уродства, их глаза отчаянные. А у кого и совсем безумные. Они молчали, словно полный рот земли напихали. Вокруг говорили за них, расспрашивали, но люди оттудавсегда скупы на слова, усвоила Маритха.
Земли, запрещённые Бессмертными, под самым боком у Великой Аданты и её Покровителя… Дикие люди адика, твари разные, иногда и пострашнее горакхов. Как же там её Иган? Где он?
— Неплохо, Маритха. Намного лучше, чем ты сама. И очень далеко.
Девушка вздрогнула.
— Но его ещё можно найти, — продолжал незнакомец, — можно вернуть.
Замолчал, воруя последние крупицы её спокойствия.
— Но этого не сделать, сидя в Табале, женщина, — уронил он напоследок, окончательно раздавив Маритху.
«Можно вернуть», вслушивалась она, «можно найти». На миг надежда опять вспыхнула в сердце. А он… До чего же он злой! Девушка, давясь слезами, отпрянула в глубь носилок. Нет надежды. Кончились её силы. Кончилось золото. Надо было и второй мешочек прихватить, удалось бы, может, в Табале осесть. К чему было там его прятать, если и вернуться-то не удастся. Такой путь одолела, чтобы тут и сгинуть, чтобы пропасть. Нет у неё сил, нет больше храбрости, нет золота.
— Я не могу… отправиться туда, — прошептала она.
Но он услышал. Меховой полог отогнулся, и холод ворвался в её убежище, заставив задохнуться и снова поднять до самых глаз тёплый наличник.
— Там не так страшно, как ты думаешь, — уже мягче сказал Ведатель, будто человек в нем прорезался. — Но правда в том, что ты действительно не можешь туда отправиться. Знаешь, сколько нужно заплатить за право перейти Пограничный Мост? А что тебя там ждёт? И где искать будешь? К Ведателям пойдёшь? Тебе нечем отблагодарить их, и потому никто с тобой даже не заговорит! Не посмотрит в твою сторону!
Оказывается, чтобы на Ту Сторону уйти, тоже нужно золото выкладывать! Эх, да к чему все эти разговоры. Маритха и сама понимает — нечего ей там делать. Нет сил, нет смелости. Золота нет.
Но Ведатель не отвернулся вновь к дороге, хоть тарп его продолжал себе мирно брести хорошо ведомым ему путём.
— Второй раз спрошу тебя, женщина. И будь в этот раз благоразумна. Такие, как я, не часто предлагают подобное таким, как ты. Хочешь ли ты вернуть своего Игана?
Маритха судорожно сглотнула. Сомнение камнем легло на сердце. Девушка кивнула в темной глубине носилок, боясь уронить хоть слово, спугнуть удачу. Но он услышал.
— Я могу тебе помочь.
Она дёрнулась даже привстала.
— Но у меня ничего нет, — повторила, как давеча. — Кроме меня…
Незнакомец рассмеялся. Своим хорошим смехом, обнадёжив Маритху.
— Такое счастье мне не нужно, — тут же осадил он её ещё раз. — У тебя вообще нет ничего, что мне захотелось бы получить.
Девушка едва успела закусить губу, как он продолжил:
— Зря обижаешься, женщина. Речь не только о тебе, почти любому я сказал бы то же. Потому предлагаю помощь без выгоды для себя, а не в обмен на любую из тех малостей, что в твоих силах дать мне.