Ступени
Шрифт:
Натке было предоставлено первой нырнуть в ласковую воду с душистой пеной.
Благоухающая после ванны, Натка запрыгнула в кровать. Вытянулась во весь рост. Натруженные за день мышцы сладко потянуло еле заметной болью, а позвонки в спине прохрустели.
«Так! Чем мы сегодня будем удивлять друг друга? Эх, не хватает мне знаний в этой хитрой науке – любить! И Павел не сдержал обещания дать «умную» книжку, чтобы освоиться с предметом. Ладно, буду самоучкой. Иногда из самоучек получаются самородки!» - хихикнула она от своих мыслей.
– «А, вот что! Я выключу свет, и
Она ловко соскочила с кровати. Подбежала к двери. Стянула через голову рубашку и выключила свет. Холод тут же побежал от ступней, поднимаясь вверх. От этого состояния у нее напряглись соски, но затею надо было воплотить в жизнь.
Ждать долго не пришлось. Павел открыл дверь, и не увидел на кровати Натки. Рука его потянулась к выключателю, но тут же дверь захлопнулась за его спиной. А в область ниже лопаток, влажную еще от душа, ткнулись два очаровательных холма с упругими сосками. Павел обалдел от такого действа! Он вывернул руки, и обхватил стоящую Натку ладонями за талию. Потом медленно повернулся к ней лицом.
Прижав Натку к стене, он тяжело навалился на нее всем телом, согревая кожу своим теплом. Истома разлилась по телам обоих. Натка стояла на дрожащих ногах и вытягивала свою шею, которую вкушал сейчас любимый. Его руки отправились в путешествие по ее телу, вызывая колоссальные потрясения во всем ее существе. Она потянулась к нему, предлагая свои губы, что и было принято в дар.
Они пили этот поцелуй, задыхались от него, но оторваться друг от друга не могли. Павел сорвал полотенце с бедер, и на Натку легла его горячая мужественность. От этого движения она непроизвольно раздвинула ноги, как бы предлагая себя ему. Легкими качающимися движениями Павел стал доводить Натку до исступления. Ноги у нее подкашивались, но он крепко держал ее, не давая упасть.
Почувствовав ее слабость, он обхватил ее руками и донес до кровати, нежно уложив на край. А сам встал на колени, раздвинул ее бедра, и продолжил внешние движения по ее таинственному месту, задевая живот, внутреннюю шелковистость бедер. Натка уже не могла сдерживать эмоций: она вскрикнула от острейшего наслаждения, и ее сознание улетело спиралями в высшие сферы, к облакам. Потом швырнуло с высоты вниз. И тут же, опять подбросило ввысь.
«Качели! Качели, от которых захватывает дух!» - билась в ее голове пульсирующая мысль. – Я лечу! Я улетаю! Уплываю на лодочке. Вверх!»
А Павел в этот момент дал выход и своим накопившимся эмоциям. Крепко прижавшись к ней телом, он сделал последнее поступательное движение, принесшее ему облегчение. И замер. Дыхание смешивалось в единое. Тела были переплетены, как корни одного дерева. Они медленно отходили от потрясения, спускаясь, как на парашюте, на грешную землю!
– Что ЭТО было?
– То же самое, что и раньше. Только с каждым разом все переносится острее, тоньше, чувственнее! Я просто не знаю, сколько еще открытий в себе мы совершим. Но, я очень рад, что мы как единое целое!
– Конечно единое, когда ты так бесцеремонно
И тут же впилась в его губы поцелуем, в котором черпала все свои силы, выпивала всю жизненную силу, заложенную в этом сильном теле.
Они начали дурачиться, пытаясь побороть друг друга. Конечно, Натка, проигрывала, но увертываться иногда тоже получалось. Кровать была смята, простыня сдернута, подушка вообще валялась где-то на полу. Но им было важно только видеть друг друга, забавляться друг с другом и делать массу прикосновений.
Уже, лежа, на спине после всего баловства, Натка вдруг спросила Павла:
– А ты меня любишь?
– Угу, - ответил Павел.
– И всегда будешь любить?
– Смотря, как будешь себя вести, - отшутился Павел.
– Но я серьезно! – обиделась Натка.
– А разве об этом надо говорить? Ты же чувствуешь!
– Но, мне надо знать: всегда ты будешь любить меня, или нет?
– Я не могу сказать, что будет через год, через два, но мне очень хорошо с тобой, я скучаю по тебе. Мужчины, как правило, скупы на слова. За них говорят их поступки. Тебе хорошо со мной?
– Спрашиваешь!
– Значит, все отлично! А все остальное – мелочи жизни!
– Я ненавижу это твое сочетание слов! – крикнула Натка. – В жизни не может быть мелочей!
– Ты еще маленькая, поэтому не понимаешь многих вещей!
– Я сейчас с тобой поругаюсь! – крикнула Натка.
– А ты попробуй только! – улыбнулся Павел.
И опять зажал своими губами ее рот. Какая там ссора, когда на нее опять накатила волна вожделения! Но было уже поздно, и надо засыпать!
– Какую музыку тебе поставить, чтобы ты уснула?
– Поставь «Пинк Флойд». Я пристрастилась к тем композициям, которые нравятся тебе. Хочу их слушать бесконечно. Потому что каждая из них – воспоминание о тебе! Если вдруг, не приведи Господь, мы с тобой расстанемся, а это может присниться только в самом страшном сне, я никогда, слышишь?, НИКОГДА не буду слушать без тебя ту музыку, которая прошла через мое сердце, когда я находилась с тобой! Потому что, наверное, сразу умру от разрыва того самого сердца! А мне хочется жить! Чтобы любить! Чтобы иметь детей! Чтобы украшать СОБОЙ этот мир! – уже с юмором добавила Натка, потому что то, о чем она только что ему говорила про разлуку, пугало, было просто ужасно! Она и представлять себе не хотела такой поворот судьбы! Поэтому, пытаясь смягчить этот серьезный разговор «за любовь» она отшутилась по поводу собственной персоны в этом мире.
Павел поставил «Пинк Флойд», и в ритмах этой музыки Натка стала засыпать. Ее уносило теперь на других волнах, убаюкивало, успокаивало! Она засыпала, улыбаясь!
ДРУГ.
Проснувшись, Павел сразу огорошил Натку:
– А знаешь, дорогая, мы сегодня идем в гости! Мне надо встретиться с моим другом Вадимом, как всегда по сугубо мужскому делу. Я давно ему рассказывал о тебе! И у Вадима появилось жгучее желание познакомиться с тобой! Пойдем?
– Ну, не знаю! А вдруг я ему не понравлюсь!