Стылая Топь. Подземелья Желаний
Шрифт:
Я снова взглянул на дом и чуть не споткнулся на ровном месте: дома не было. На том месте, где буквально только что красовался крепкий сруб с крылечком и соломенной крышей, стоял огромный, выше меня, котёл, к которому кто-то приставил лесенку.
Несмотря на всю сложность ситуации, я нервно хихикнул, вызвав у хозяйки новую волну неудовольствия. Видимо, предыдущие путники начинали рыдать или торговаться, но не веселиться.
– Баба-Яга, блин! – я снова слегка истерично хохотнул, понимая, что в навязшей в зубах фразе «Сказка – ложь, да в ней намёк!» есть своя сермяжная правда. – Трэш какой-то, если выражаться прилично! Хотя хочется исключительно матерно. А как насчёт накормить, напоить, в бане выпарить?
–
Это было совершенно безысходное, вымораживающее до костей ощущение: ты изо всех сил, до спазмов в мышцах, стараешься остаться на месте, а твои ноги, совершенно независимо от твоего желания, делают шаг за шагом. И ты ничегошеньки не можешь с этим сделать, никакие усилия не помогают.
«Кровь, Коста!» – едва слышно, словно откуда-то из страшного далека донёсся истошный вопль Марио. Хорошо бы ещё понимать, что он имеет в виду, а то напортачу сейчас… Хотя, если честно, хуже уже практически некуда. Несмотря на отчаянное сопротивление, я подошёл уже достаточно близко для того, чтобы почувствовать, что от котла несёт страшным жаром. Ещё десяток шагов, и моя одежда, пожалуй, начнёт тлеть…
Спасительная мыль мелькнула уже тогда, когда искры от горевшего под котлом костра прожгли несколько дырочек в моей достаточно плотной куртке. Я, отчаявшись, просто рухнул на землю, постаравшись упасть лицом вниз, чтобы ведьма – ну а как ещё её назвать – не видела, что я делаю. Потому что если ещё и руки перестанут меня слушаться, то тогда точно конец всему.
Воспользовавшись паузой и ощущая, что тело всё равно, пусть и значительно медленнее, движется в сторону котла, я вытащил из ножен стилет, перевернулся на спину и, уже не прячась, от души полоснул себя по ладони. Махнул рукой и с изумлением заметил, что в тех местах, куда попадали капельки крови, окружающая действительность словно растворялась. Было впечатление, что моя кровь, кровь Ловчего, прожигала дыры на мороке, как кислота разъедает ткань.
«Старуху, старуху убей!» – Марио был слышен уже гораздо чётче, и я резко повернулся к хозяйке этого мнимого трактира.
Она стояла на слегка расставленных ногах и, покачиваясь, смотрела на меня прищуренными глазами, внимательно отслеживая каждое моё движение. Но её взгляд то и дело останавливался на сверкающем золотыми искрами Марио. Она с явным усилием отводила глаза в сторону, морщась от слепящего сияния стилета.
– Ловчий, – проскрипела она совершенно другим голосом, не тем, что был у неё, когда она предлагала мне войти, – не углядела сразу, старею, видать. Не на тебя ловушка расставлена была, уж не серчай.
– А на кого? – не замедлил поинтересоваться я, хотя мне, в общем-то, было без разницы: предупредить-то всё равно не смогу. Да и вряд ли ведьма ответит… Но, как ни странно, она пожевала губами и, в очередной раз покосившись на стилет, неохотно проговорила:
– Да должна была тут пройти один… из молодых, да ранних… Хорошо заплатить обещали, вот я и польстилась.
– Неужто съела бы? – я живо вспомнил раскалённый котёл, и во рту появился противный привкус.
– Зачем? – кажется, мне удалось по-настоящему удивить ведьму. – Взяла бы эманации страха, боли, смерти… Чем моложе добыча, тем они ярче и вкуснее. Сам небось знаешь: чем сильнее тот, кого ты убил, тем больше ты можешь забрать. Ножик-то вон как искрится – видать, сильного кого-то завалил.
– Сомбру, – любезно ответил я, прекрасно понимая, что ведьма просто-напросто заговаривает мне зубы, выжидая, пока я расслаблюсь и потеряю бдительность.
– Молодец, – она уважительно покачала головой и внезапно резко прыгнула вперёд, рассчитывая опрокинуть меня и повалить на землю, получив доступ к шее. Но ей не повезло, потому что я ожидал чего-то подобного и был готов почти к любым неожиданностям.
Стилет словно сам повернулся в моей ладони нужным образом и ударил именно в ту точку, в которую было нужно: прямо в сердце. Уже наученный горьким опытом, я после удара мгновенно откатился в сторону и замер, внимательно глядя на упавшую ведьму. Подходить я не торопился: свою промашку с сомброй я запомнил прекрасно. Если бы не Матвей, там и тогда всё и закончилось бы, практически не начавшись.
Между тем пространство вокруг стремительно менялось: исчез частокол, колодец, сарай… Вокруг меня были самые обычные, уже привычные каменные стены, а на полу вместо трупа ведьмы я увидел горстку золы, возле которой сыто сверкал золотыми сполохами Марио.
«Ух, сильна была! – довольно поделился он со мной и, помолчав, мечтательно добавил. – Побольше бы таких!»
Я его желаний в данном конкретном случае не разделял, но и спорить не стал.
Я его желаний в данном конкретном случае не разделял, но и спорить не стал.
Вытер тыльной стороной ладони пот со лба, отряхнул одежду и только теперь заметил, что вся левая ладонь у меня в крови. Тут же пришла жгучая боль от глубокого пореза. Видимо, раньше я её не чувствовал, так как был занят более насущными проблемами: пытался выжить. А теперь поотпустило, и боль заявила о себе в полный голос, тем более что полоснул я по руке от души.
Шипя и матерясь вполголоса, я полез в рюкзак и вытащил из него туго скатанную в рулончик полосу чистой материи – местный аналог бинта. С некоторым трудом перевязал руку, прекрасно понимая, что на какое-то время становлюсь не очень хорошим бойцом. С одной рабочей рукой много не навоюешь, к сожалению.
Поднял стилет, тщательно оттёр его от ведьминой крови, жалея, что помыть негде, а потом вспомнил про колодец. Может, он-то остался, в отличие от дома? Повертел головой и с некоторым удивлением действительно обнаружил неподалёку классический деревенский колодец. Всё, как положено: квадратный невысокий сруб, деревянная крышка, закрывающая колодец сверху, ворот и старая бадейка на почти не ржавой толстой цепи.
Направился было в ту сторону, но потом приторморзил. Если дом на самом деле оказался ловушкой, то с чего я взял, что колодец совершенно безобиден? Культовый «Звонок» я, естественно, в своё время смотрел, и вылезающую из колодца нечёсаную девицу помнил прекрасно. Если сейчас вдруг нечто похожее из колодца полезет, то что я с ним делать буду? Левая рука до сих пор кровит, голова слегка кружится, сердце в нормальный ритм тоже не вошло. Всё-таки во мне, наверное, до сих пор больше от Костика, нежели от Ловчего, но что-то мне подсказывает, что это временно. Не похож мой поход по Подземельям на увеселительную прогулку, вот вообще не похож.
С этими мыслями я подхватил рюкзак, закинул его за спину и решительно шагнул в сторону темнеющего коридора. Не знаю, может быть, это было расшалившееся воображение, но мне почудилось, что сзади, в колодце, кто-то разочарованно вздохнул. Но, скорее всего, мне это просто показалось.
Я клятвенно пообещал себе впредь быть осторожнее и аккуратнее, не соваться с радостной улыбкой в ловушки, а постараться вовремя шевелить мозгами. Вспомнил карту и понял, что дальше меня, по идее, ждёт нечто, что я для себя обозвал оврагом или неглубокой пропастью. Хотя котёл я вот тоже трактовал как трактир, а на деле получил неоценимый жизненный опыт встречи с почти настоящей Бабой Ягой. Так что и овраг может оказаться чем угодно. Кстати, а вот любопытно, кого ведьма имела в виду, говоря, что ждала не меня? Может, Лину? Хотя, с другой стороны, что воспитаннице Карло тут делать одной?