Стылая
Шрифт:
– Да, в здешних местах непогода, как правило, длится не менее нескольких часов, и слабыми эти ливни никак не назовешь... – кивнул головой настоятель.
– Вы сказали, что ночью двери в кельях запираете на засов... Тут настолько опасно?
– Зайрос не назовешь самым безопасным местом в мире... – настоятель только что не развел руками. – А береженого, как вы знаете, и Боги оберегают. Кстати, мы с вами что-то заговорились, а ведь нам с братьями пора идти на вечернюю молитву.
– Ну, тогда заканчиваем разговор... – я тоже поднялась с места, и взяла свой дорожный мешок. – С вашего разрешения я займу вторую по счету келью.
– Тогда я третью, рядом с нашей уважаемой хозяйкой – мало ли то ночью может произойти, может понадобиться помощь... – подал голос Коннел. Надо же, в голосе проводника вновь слышна легкая насмешка. Это что, камень в мой огород? Тоже мне, шутник, нашел место для своих плоских острот.
– Надеюсь, святые братья, вы позволите мне присутствовать на молитве? – почтительно спросил Павлен, с пиететом глядя на настоятеля.
– Думаю, в этом не будет ничего дурного... – чуть склонил голову настоятель. – Будем рады, если к нашим голосам во время молитвы присоединится еще кто-то...
Возможно, отец-настоятель вполне обоснованно ожидал, что и оставшиеся пожелают отправиться на вечернюю молитву, только мы с Коннелом помалкивали. Не знаю, о чем думал наш проводник, а вот мне было понятно, что господин инквизитор в самое ближайшее время устроит форменный допрос здешним служителям, и свидетели этих разговоров ему вряд ли нужны. В общем, достопочтенные слуги святой церкви, со своими сложностями разбирайтесь сами, а я скромно постою в сторонке.
Дождь на улице никак не прекращался, и пока я добежала до монашеских келий, успела промокнуть насквозь, да и порывы ветра были настолько сильны, что едва не сбивали с ног. Надо же, по времени всего лишь вечер, а из-за черных туч на улице уже настоящий сумрак. Да, непогода разгулялась...
Как и было велено, сразу же задвинула запор на дверях. Крохотное оконце почти не давало света, и я едва ли не на ощупь дошла до небольшого стола, взяла лежащее нам огниво, высекла огонь и запалила фитилек, лежащий в небольшой глиняной чашке. Так, а кельи у монахов тут весьма скромные, размерами всего лишь немного превышающие мою каюту на «Серой чайке». А, ладно, в здешних местах выбирать не приходится, тут подобное место для отдыха смело можно приравнять к царским палатам. Пока же мне надо побыстрей переодеться в сухую одежду, благо она у меня с собой прихвачена, а не то и простудится недолго.
Едва я прилегла на кровать, вернее, на грубо сколоченную скамью, как вновь услышала колокольный звон. Конечно, спать еще рано, да и вряд ли уснешь, если рядом бьют в колокол, но зато на душе вновь становится спокойней. Сама не знаю отчего, но мне вдруг вспомнился Евгар, наша с ним семья, годы, прожитые вместе – как видно, колокольный звон вызвал те воспоминания, которые я так долго старалась забыть... А ведь эти десять лет, несмотря ни на что, я была счастлива! Заботиться о любимом человеке, быть рядом с ним – это может понять и оценить лишь тот, кто был влюблен без памяти.
Все последнее время я гнала от себя все воспоминания о бывшем муже – было слишком больно думать о нем, зато сейчас, под чистый звон колокола, себя можно не обманывать: мысли о Евгаре по-прежнему не оставляли меня, просто я загнала их очень глубоко, чтоб они даже намеком не тревожили память.
Что мне тогда сказал муж? Кажется, нечто вроде того, что то чувство признательности, которое он когда-то испытывал по отношению ко мне, им было ошибочно принято за любовь... Пожалуй, в чем-то он прав: мужчине нужно завоевывать женщину – вот тогда и чувства будут сильнее, и он будет куда больше ценить того человека, что находится рядом с ним. Увы, но в нашем с ним случае я сама делала все, чтоб понравиться Евгару, и в результате он стал принимать мои чувства как должное. Можно сказать, преподнесла ему себя, словно на тарелке. Да чего там скрывать: наверняка вскоре после нашего знакомства Евгар понял, что девка с холодным сердцем втрескалась в него без памяти! Скажите, какому мужчине будет интересна женщина, которая с тебя не сводит влюбленных глаз, ловит каждое слово, пытается исполнить едва ли не любое твое желание – ну, совсем собачья преданность! Подобное нравится далеко не каждому. Ведь даже предложение о браке я ему сделала, а не он мне...
Возможно, все дело в том, что я в свое время лишила Евгара права выбора, и потому он неосознанно стал искать кого-то другого? А может, он просто не хотел видеть рядом с собой сильную женщину – часто мужчинам нравятся как раз слабые и беззащитные... Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.
Припомнилась и мать Евгара. Давно я не вспоминала эту женщину, а ведь она, кстати, была очень даже неплохим человеком и хорошо ко мне относилась, хотя до конца своих дней отчего-то меня немного побаивалась. Зато я свою свекровь (да будет ей земля сушеными листьями!) до сих пор вспоминаю добрым словом.
Незадолго до своей кончины свекровь позвала меня к себе, и заставила поклясться, что я никогда не оставлю ее сына – дескать, знаю, тебя ему послали Светлые Боги, так что будь с ним всегда, никогда не бросай моего мальчика! Чувствую – без тебя он пропадет, а если вы будете вместе, то я уйду со спокойным сердцем!..
Разумеется, я пообещала ей, что у меня и мыслей таких нет – покинуть мужа, сказала, что всегда буду рядом с ним, и бедная женщина успокоилась. Правда, никто из нас двоих тогда не подумал о том, что именно Евгар захочет уйти от меня – очевидно, подобное развитие событий никому из нас не пришло в голову. И напрасно... Теперь мне остается только гадать о том, нарушила я клятву, данную умирающей, или нет...
А еще мне надо, наконец, посмотреть правде в глаза: пожалуй, Евгар, и верно, никогда меня не любил, лишь чувствовал благодарность на спасение от неминуемой смерти. Безусловно, если бы мы с ним не встретились тогда, на причале, то парень ненадолго пережил бы свою мать – к несчастью, болезнь уже делала свое разрушительное дело. Позже Евгар и сам не раз говорил, что я вытащила его из лап смерти. Однако все проходит, и со временем это чувство вечной признательности стало его раздражать, превратилось едва ли не в досадную обязанность, от которой он старался избавиться так, как мог. Конечно, если бы он любил меня хоть немного, то все было бы иначе, но... Возможно, его, взрослого человека, злила и моя вечная опека, и постоянное напоминание о его нездоровье и просьбы беречься от простуд, необходимость приема лекарств по расписанию, ежемесячное посещение лекарей... Когда ты молод и болезнь какое-то время не дает о себе знать, то чувствуешь себя здоровым, полным сил, радуешься жизни и собственной красоте, тем более что вокруг полно молодых девиц, которые постоянно провожают тебя восхищенными взглядами... А может, Евгар просто влюбился в Ройзи...
Когда же он стал отдаляться от меня? Трудно сказать, и я этот момент совершенно не уловила, пропадала на работе целыми днями, и муж был предоставлен сам себе. Ну, чем еще заниматься молодому красивому мужчине, особенно если у него в излишке свободного времени? Ясно и то, что пустоту надо чем-то заполнять, и Ройзи для этого подошла как нельзя лучше, а с новой любовью пришли и новые чувства, с головой накрыли неизведанные ранее эмоции и ощущения... Наверное, эту страсть подогревало еще и осознание того, что их с Ройзи любовь была чем-то запретным, рискованным, ведь они вдвоем словно бросали вызов мне, той особе, от которой зависело и благополучие семьи, и они сами.