Стылый ветер
Шрифт:
– На Аллаха надейся, а осла привязывай, – с умным видом изрек Ду. – А еды я ему с собой принесу.
– Верно, парень, – хлопнул его по плечу Уно. – А в следующий раз он для тебя захватит еды. Сторожить так сторожить.
– А что, разве мы в этой клетке надолго? – сразу скис Ду.
– На сутки, а может, и больше, – посерьезнел Цебеш. – У меня тут дела в городе. А вам лучше не показывать отсюда носа, пока я не вернусь. Братья-каменщики позаботятся о вас. Если вдруг что будет надо – передайте им деньги – купят и принесут все, что попросите.
За этим разговором они вышли из длинного барака, в котором были расположены их комнаты. Во дворе их действительно ждали.
– Добрый день, Эрнест, – кивнул Цебеш.
– И вам добрый день, Мастер. – Тот самый юноша, который показывал им комнаты, почтительно поклонился Старику и кивнул остальным. – Верховный Мастер приставил меня к вам, чтобы показать, что и где здесь находится. Я провожу вас в трапезную, покажу где сесть. – Они уже шли по вымощенному брусчаткой двору по направлению к добротному двухэтажному зданию в готическом стиле. – Сюда. Братья-масоны, а точнее, те из них, кто живет прямо в школе, проводят здесь утреннюю и вечернюю трапезы, а также торжественные собрания.
У закрытых дверей собралась уже изрядная толпа. В основном это были юноши, одетые так же, как и Эрнест, – в некрашеные робы и фартуки. Они с интересом рассматривали гостей. Несколько солидных, можно даже сказать, почтенных мужчин в строгих темных камзолах, стоявшие особняком, уважительно раскланялись с Цебешем.
Тут колокол ударил второй раз и двустворчатая дверь распахнулась. Пирамида с глазом наверху, циркуль и мастерок, еще какие-то символы в витражах окон, на стенах зала... Это была не просто трапезная, а настоящий зал. Каменщики неторопливо рассаживались по своим местам за длинными столами. Что-то горячее уже исходило паром в расставленных заранее мисках. Все расселись, но никто даже не притронулся к еде.
– Во имя Господа... – Из маленькой дверцы в стене в трапезную вошел белобородый и седовласый старец в фартуке. Встав во главе стола, он торжественно воздел руки к потолку. Короткая проповедь, в которой перемежались латынь, немецкий язык и какие-то специальные термины. Все слушали, молитвенно сложив руки перед лицом, и лишь после торжественного «амен» взялись за ложки.
– Бисмилляй рахман рахим. – Уно сделал жест рукой, словно поглаживая свою несуществующую бороду. Ду повторил жест следом за ним. – Надеюсь, эта похлебка не из свинины.
Эрнест, сидевший за столом напротив, уставился на них круглыми от удивления глазами.
– Они что... турки? – спросил он после минутной заминки у сидевшей рядом с ним Ольги.
– Угу... Албанцы.
Впрочем, Эрнест очень быстро нашел с албанцами общий язык. Его живой интерес ко всяческой экзотике совпал с не менее живым интересом албанцев по поводу того, каков тут распорядок, где достать вина и каким образом можно просочиться наружу, за высокий каменный забор.
Цебеш уехал в город, пообещав вернуться если не вечером, то, по крайней мере, завтра утром. В ответ на замечания Ольги о том, что в городе Цебеша наверняка уже ищет инквизиция, Старик только кисло улыбнулся и пообещал, что примет все необходимые меры предосторожности.
Потом Эрнест провел для Уно, Тэрцо и Ольги своего рода экскурсию (а Ду, скрежеща зубами, остался сторожить драгоценные сундуки). Пока юный каменщик с увлечением рассказывая о трудностях постижения масонской науки, Уно улучил момент, чтобы переброситься с Ольгой парой слов:
– Я что-то никак не пойму. Эти масоны – просто цех строителей или какая-то религиозная секта, вроде анабаптистов? Тут все перенасыщено странной символикой.
– Вас это смущает?
– О, нет. Меня, пожалуй, не смутит теперь и сборище исмаиллитов... Вас с Цебешем, как я понял, преследует инквизиция?
– Это долгая история, – смешалась Ольга. – За Цебешем гоняется какой-то фанатик. Пан, собственно, и пошел в город, чтобы все разузнать.
– Я вижу ты, сударыня, темнишь. Ну да ладно... Если у вас нет особой любви с церковной властью, то, пожалуй, я могу вам открыться. Эти сундуки... Мы везем в них святые мощи. Понимаешь, Гофур-паша и раньше-то не отличался особым умом, а тут все одно к одному. Мало того что он приворовывал от солдатского жалованья, так еще и велел сровнять с землей ту часовню... Ну, часовня стояла возле нашего лагеря. Я, конечно, не христианин, но когда вскрыли склепы... За столько столетий мощи действительно не сгнили, только иссохли. Сразу видно – истинно праведный был человек. А на нас, стало быть, ляжет проклятие, раз мы потревожили кости. Ведь кости святых, как я слышал, обладают огромной магической силой. Паша велел кости сжечь и развеять по ветру. Собака. Сам бы взял да и сжег – нет, нам велел. Ну, я с братцами посовещался – здесь, мол, платят жалкие гроши, а у немцев скоро война, там солдаты в цене – и дали мы деру. А дело было на венгерской границе. И оставить-то кости нельзя. Наш идиот еще кому-нибудь их приказал бы спалить. Вот, таскаем их в ящике... Христианский какой-то святой. Не то Стефан, не то Симеон... или Сигизмунд. Пристроить бы его к какой церкви или... Ведь каких денег, наверное, стоит. Только инквизиции мы боимся. Если через подставное лицо или там какой-нибудь секте отдать. Прах праведника должен быть куда-то пристроен, должен быть почитаем, иначе не избежать нам проклятия. Ведь мы же потревожили его, хоть и по приказу. Мы бы за него недорого взяли. А тому, кто возьмется помочь, – законные тридцать процентов. Как думаешь, это будет справедливо?
– Ну... э-э... Даже не знаю.
– Например, эти каменщики. Может, они у нас купят святого? Такие набожные люди наверняка...
– Нет. Эти точно не купят. Я знаю кое-что про масонов. Кости святого им до смерти не нужны.
– А если еще кому-то предложить? Ты подумай. У этого Цебеша, я смотрю, повсюду знакомцы. Может, он поспособствует нам эти мощи пристроить. Не век же с ними таскаться.
– Хорошо. Я его спрошу.
– Значит, договорились. – И, перейдя со славянского на немецкий, он тут же обратился к рассказывающему что-то Эрнесту. – А как тут работает охрана, милейший? Через забор к вам всякие воры не залезают?
На вечерней трапезе Цебеш не появился. Впрочем, все прошло без эксцессов. Миски стояли там же, где и с утра. Присутствие албанцев и Ольги уже никого не взволновало. Ольга, возвращаясь в свою келью, рассеянно слушала, как Эрнест вдохновленно рассказывает Тэрцо о сложностях тригонометрии и степенях посвящения, и только тут заметила, что ужинавший с ними Уно куда-то исчез.
Глава 6
Если начальства вблизи нет, то солдат либо спит, либо пьет. Один век сменяет другой, но это столь же незыблемо, как восход и закат.
Четвертого октября, на закате, одна весьма добропорядочного вида старушка потратила четверть часа, лупя клюкой в закрытую дверь гостевой комнаты на втором этаже известной грацкой харчевни «Два гуся».
Но, несмотря на все потраченные усилия, дверь не открывалась, и старушка, глубоко вздохнув, направилась по коридору к лестнице. На лице ее была смесь разочарования и усталости. Дойдя до ступенек старушка еще раз, с тайной надеждой, оглянулась – так и есть. Из двери торчала всклоченная опухшая рожа.