Стылый ветер
Шрифт:
Ольга сидела на солнышке, на длинной ученической скамье возле стены. Уно подсел рядом:
– Мои гвардейцы совсем обнаглели. Германия на них плохо действует. Хуже было только на Крите.
– Вы ночью уходили куда-то.
– Вы слышали, – на миг Уно смутился, но потом посмотрел ей прямо в глаза. – Да. Надо было осмотреться. Я ведь в этом городе почти никого не знаю. Цебеш нам заплатил, ладно. Но что будет, если он не вернется, совсем не вернется? Я вынужден думать о будущем, пока эти оболтусы пьют. И чем дольше я думаю, тем ясней понимаю, что все происходящее очень странно.
– Что именно?
– Вот вы, к примеру. Кто вы этому Цебешу? Служанка?.. Нет. Ведете себя с ним на равных. Но и не его... – Он замялся, видимо подбирая нужное слово.
– Не тяну на любовницу пана? – помогла ему Ольга.
– Нет, отчего же. Вполне. – Он мягко улыбнулся. – И внешне, и вообще. Но отношения у вас с ним другие. Я все не могу понять, что же связывает между собой двух столь непохожих людей?
– Так видна непохожесть?
– Мне видна, уж поверьте. – Что-то блеснуло в его карих глазах – то ли усмешка, то ли солнечный блик.
И Ольге вдруг страстно захотелось довериться этому человеку. Довериться, позабыв про осторожность и сомнения.
Человек не может долго один.
– Я же вижу. Вас связывает с ним что-то страшное. Какая-то беда. Вы словно заложница. Я никогда не любил торговлю людьми. Может, я могу вам как-то помочь?
– Откуда такой интерес, сударь? Мне нечем вам заплатить, а Цебеш платит вам деньги.
– Деньги! – Он презрительно скривил губы. – Я и солдатом-то стал из любопытства. Всегда стремился делать то, что мне интересно... А тут какая-то загадка. Как будто я попал в одну из волшебных сказок Шахерезады. В вас тайна и безысходность, которую невозможно терпеть. На вас нет цепей, так почему... Вы даже беспокоитесь о нем. Ждете, когда он появится. Ждете?
– Жду, – устало выдохнула Ольга. – А что еще мне остается?! Никто кроме него мне не сможет помочь.
– Так не бывает.
– Бывает, поверьте мне, сударь.
– Да, Цебеш умен. Он философ, даже мудрец. Он по-своему честен и справедлив. Но вас он растопчет на пути к своей тайной, только ему ведомой цели. Растопчет даже не поморщившись.
– Знаю.
– Так что же вас держит? Заложник? В его власти кто-то, кто вам очень дорог? Или что-то иное? Магия? Страшная клятва? В то, что вы разделяете его взгляды, я, уж простите, поверить не могу.
Ольга благодарно улыбнулась, справедливо восприняв его слова как комплимент.
– Вы верите в переселение душ?
– Странный вопрос... Да. Слышал о таком. Индусы уверены, что... Может, они и правы, как знать? Но как же тогда ад и рай, как быть с воздаянием?
– Но вы не отрицаете, что такое возможно?
– Сам Мухаммед, да и ваш Исса этого, кажется, не отрицали. Но почему...
– Это не мое тело. – Сказала, словно в омут бросилась. – Постойте, дайте мне объяснить... Это тело безумной девушки – Марии. А мое тело спит где-то далеко. Дома. Цебеш вселил сюда мою душу. Он это умеет. Я здесь, словно в клетке. И только он может вернуть меня обратно... Вы считаете меня сумасшедшей?
Рука Уно, игравшая до этого кистями шелкового кушака, замерла, сжав одну из кистей в кулаке. Ольга робко взглянула ему в лицо. Застывший взгляд Уно был направлен куда-то мимо нее. Потом он моргнул и медленно разжал ладонь.
– Я слышал о подобном. Но вижу впервые... Цебеш, выходит, и правда сильный колдун. Что ж, это многое объясняет. Однако почему вдруг только он? Людей, которые знают магию, найти можно. В каждой столице десятки алхимиков и магов, и, поверьте моему опыту, не все они шарлатаны. Вам нужно отыскать свое прежнее тело и колдуна или священнослужителя, который вам сможет помочь.
– Как просто, – горько улыбнулась Ольга.
– Не просто. Но вполне возможно.
– Нет. Невозможно. Как бы вам объяснить... Мое настоящее тело – оно далеко. Очень далеко.
– В другой стране? В Китае? – Ольга грустно покачала головой. – Еще дальше?!
– В будущем. Да, вы зря улыбаетесь – в будущем, или, может быть, в другом мире. В двухтысячном году от Рождества Христова... Видите – только Цебеш мне может помочь. Раз он притащил меня сюда, то сможет и вернуть обратно.
– Он вас обманет. Не будет он никого никуда возвращать... Мне так кажется.
– Может быть. Но он – моя единственная надежда.
– А вам так хочется туда, назад? – В голосе Уно послышалось сожаление.
– Да, конечно. Этот мир – он совсем для меня чужой. Впрочем, к чему весь этот разговор, если...
– Постой! Есть один человек. Мне тогда показалось, что он настоящий святой... Я видел этого человека, говорил с ним. Простой плюгавенький старичок. Дервиш. Говорят, он родом из Пенджаба, это далеко на востоке... Была свадьба, и у хозяйки не хватило масла, чтобы приготовить еды для гостей. И купить негде – до города далеко, а гости уже собрались... Тогда дервиш взял чан, пошел и зачерпнул воды в реке. Когда он принес чан хозяйке – там было масло. Настоящее масло – я сам видел... Он только велел хозяевам, когда будет время, купить чан масла и вылить его в реку, чтобы не нарушать гармонии мира... Такой человек может помочь, я в этом уверен.
– Пенджаб – это очень далеко, – осторожно заметила Ольга.
– Все это произошло в Македонии. Я там его видел два года назад... Понимаю, это все иллюзорно, но нельзя же сидеть и ждать просто так. Тем более что Цебеш, может быть, уже и не вернется. Его по всему Грацу ищут.
– Может, вы и правы... Не знаю. Надо все хорошенько обдумать. – Она боялась спугнуть появившуюся надежду.
Ветер в лицо. Лошадиные подковы стучат по утоптанной сотнями ног дорожной земле. Города, городишки, деревни. В дорожной сумке Карела лежит клочок бесценной бумаги.
«Срочно. Лично в руки. Лейтенанту Стефану Карадичу.
Он в Граце. Хорошо охраняется. Взять сами не сможем, скорей приезжай. Матиш».
Пятое октября. Солнце в зените. Только бы лошадь не сдохла. Несложно догнать врага. Куда сложней догнать время.
– Не думаю, что ты увидишь нечто решающее. Но что-то ты увидеть должна. Что-то, что тебе поможет, подскажет, как дальше быть.
Они сидели в комнате Ольги на жесткой, покрытой соломенным тюфяком кровати. Уно, оказывается, иногда курил кальян и возил его постоянно с собой. Он насыпал сушеной травы, запалил ее от лучины и, пару раз затянувшись, протянул Ольге.