СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Тимуриды Люда и Игорь

– Но ты же читать не умеешь!? – в ужасе воскликнула я.

– Для кого читать не умею, а для кого закончила заочные курсы программистов и бойко читаю с одного года, – мрачно проговорила Принцесса из-за двери, куда вдруг вылетела.

Мы переглянулись с Любой и пожали плечами.

– Вот твой компьютер! – запыхавшись, влетела Принцесса, бросая мне на кровать маленькую складную книжечку, чуть потолще и подлиннее обычной книги. – Я его вскрыла за двое суток... Черта с два ты получишь его содержимое, коды разведки, список Генштаба... – она гордо и надменно стояла, втиснув руки в боки.

– Но это не мой компьютер, – растеряно сказала я, неловко поворачивая голову. И по слогам прочитала на нем: О-лег. Я помолчала, восстанавливая в памяти события, когда я взяла выбитый из грудного кармана компьютер. – Мой был с двумя зелеными полосами поверху... – закрыв глаза, восстановила я картинку. – Забрызган кровью и мозгами, поверхность похожая, но плюшевая...

Я напряглась. Мне вдруг перестало нравиться помещение.

– Успокойся... – тихо сказала Люба. – Я же тоже не совсем с дуба упала, сколько лет замужем за разведчиком. Еще как только ты упала, я сразу подменила твои вещи и тут же отправила их в специальный надежный тайник по эстафете вместе с твоим удостоверением командира группы. Все уже в Генштабе. С ума они сошли там, под таких юных группы формировать! Достать из тайника может лишь Олег, остальным это невозможно, даже я не знаю как...

Маленькая Оля вдруг замерла, и потом отчаянно зарыдала.

– Теперь они наверняка с отцом меня бросят... – отчаянно всхлипывала она. – Я опять буду одна, одна, одна...

– Оля, посмотри мне в глаза, – строго сказала Люба, предостерегающе взглянув на меня. – Скажи честно, эта женщина хоть раз назвала себя твоей мамой?!

– Еще бы она назвала! Как бы ни так! – вскричала Оля. – Да ей так, как сейчас, самая крутая фишка! Имя сменила, вроде мертва, полностью свободна, с мужем разошлась, какого-то жениха подцепила, так его уже пристукнули, никаких детей, родственников и зацепок нет, попробуй придерись или шантажируй! – она зло всхлипывала. – Зачем ей признавать, что у нее есть дочь?!? – через слезы отчаянно выкрикнула она, и ее заплаканное сморщенное лицо сморщилось еще больше. – Да знай кто, что у нее есть дочь, просто взяли бы меня в заложники, так эти коды она у самого черта в Генштабе обратно выцарапала бы и в зубах им принесла, я же видела, как она на меня смотрит!

Люба крякнула.

– Да, в логике тебе не откажешь... – уныло пробормотала она.

Я же просто, хоть мне нельзя было двигаться, вытянула руку и притянула Олю к себе.

– Я никогда тебя не брошу... – тихо сказала я, открыто глядя ей в лицо. – Но ты должна знать, что я тебе не мама...

– Ладно-ладно... – счастливо сказала она, зарываясь в мои волосы. – Я, конечно, тебе верю...

Я дрогнула. Кое-что в сказанном меня беспокоило.

– Ты говоришь, что компьютер уже дважды подменяли? – испуганно спросила я. – Значит, они знают, что я у вас?!

– Успокойся! – хмыкнула Люба. – Ты не в моей квартире. В моей квартире шесть комнат на двух этажах, и они это знают. Но чего они не знают, что Олег давно, лет десять назад, купил соседнюю квартиру и оборудовал ее звуконепроницаемыми полами, окнами и стенами... И сделал тайный ход. Ему нужна была комната, где бы отлеживались друзья, не мешая нам, прятались бы свидетели и все такое... Она на этаж выше нашей двухуровневой, и, к тому же, выходит на другое ребро дома, которое не просматривается снизу, ибо тут вид на озеро... И подъезд другой. Никто и не подозревает, что на месте забитого мусоропровода Олег построил ход... В той квартире живет крутой, все знают, что он редко бывает дома, сдает квартиру товарищам, магнитофон крутит им периодически записи голосов, с соседями Петр побеседовал пару раз... – она ухмыльнулась. – Так что о тебе никто не знает... Да и квартира моя заложена... – она вздохнула.

– Откуда... – хотела спросить я, но подавилась.

– Откуда у меня шестикомнатная квартира? – печально угадала она. – Молодая была, глупая, но уже известная, провела несколько удачных операций на иностранцах, думала, что дети будут... – ее лицо перекосила горькая судорога. – А теперь тут больница на дому...

– Всех обслуживает! – мрачно буркнула Принцесса. – Всех в доме лечит, как бы ни устала, святая такая. А потом жучки появляются!!

– Успокойся, все равно оборудование Олега их сразу выявляет. У меня уже привычка с каждой уборкой убирать и жучки, а я доктор, привычка к чистоте и стерильности, убираю постоянно...

– Теперь я драю все... – пожаловалась Принцесса.

– Так что не волнуйся, – сказала Люба мне. – Они понятия не имеют, что здесь кто-то есть...

– Если...

– Если они узнают, то будут штурмовать дом, ты хочешь сказать? – подняла бровь она. – Не бойся, здесь в основном семьи сотрудников разных отрядов... Хорошо бы было им на задании, если б они знали, что их семьи не защищены, и любой идиот мог бы похитить их и шантажировать... – она помолчала. – Как только Олег на задании, часть его курсантов бродит тут поблизости посменно... – она хлебнула сок из моего стаканчика, проверяя, не слишком ли холодный. – Можешь пить... Что я говорила... Да, они тренируются прямо тут быть невидимками, быть телохранителями, правильно охранять людей и все такое... Они тут лазят незаметно по стенам, учатся контролировать под руководством инструктора все места, где могут быть настоящие снайперы и киллеры, а за вычисленного убитого настоящего снайпера и киллера им ставят зачет... Тут это не редкость... – она отодвинула чашку, вставая. – Тут тройной фэйс-контроль уже на подходе, ограждения из колючей проволоки в саду, и все такое... И не только группа Олега – других тоже прикрывают, всегда кто-то крутится... Я уверена, Олю сняли уже десять раз, в профиль и анфас, проверили, не из ЦРУ ли, Олегу положили уже ее родословную до десятого колена на стол вместе со списком файлов, которые она вскрыла в его компьютере, оценкой ее IQ, и пригодностью для службы в разведшколе... И докладной министру, что это за защита такая, если ее вскрыл младенец вместе с заложенными там фамилиями курсантов и паролями!? И жалобой на Олега за головотяпство, ибо она уже перечитала все его книги, а они секретные, не надо было их здесь держать...

– Значит, они меня засняли... – упавшим голосом проговорила я, проведя языком по мигом ставшим сухими губам. – И они знают, где я...

Сердце громко билось в груди, и я не могла ничего сообразить. Бежать, бежать быстрей, пока их не убили.

– Успокойся, я, когда тебя вела, все примакивала к твоим щекам мокрое полотенце, надев тебе капюшон и называя тебя Нюшей. Он сын моего соседа, пацан, вечно дерется и выпивает, вечно у него фингалы под глазами, вечно я его веду... И он вечно не признается, что был бит, и не хочет, чтоб его видели... Я съем свои уши, если эти мальчишки из спецшколы сумели определить по твоему размалеванному лицу, кто это. Я сама не знаю, какая ты, ты еще опухшая от болезни...

– Хорошо, я быстро выздоровею и уйду... – вздохнув, пообещала я.

– Куда?!? – подозрительно спросила Люба. – На улицу? Воровать пойдешь? Или киллером станешь? Всего семь заказов и купишь себе квартиру? И вообще, кому принадлежит ваша шестикомнатная квартира?

Я растерялась.

– Мне... – пролепетала я. – Но бумаги лежат в сейфе, меня опекает брат, какое это имеет значение? Я не имею права сама распоряжаться ею, так завещал отец. Я не могу даже ее продать или сдать, теперь тетка опекает меня... – я так отчаянно не хотела говорить им, что меня должны опекать, что я снова заревела.

Люба снова внимательно поглядела на меня. Потом мрачно переглянулась с Принцессой. Принцесса была мрачной и почему-то шипела.

– Во-первых, ты можешь жить в квартире у нас с бабушкой... – прошипела она.

– Там командос... – устало сказала я. – Я была там. В ней явно кто-то был. И, к тому же, я кого-то убила там, когда он пытался вскрыть мою машину... – я прикусила язык, испуганно взглянув на Любу.

– Ну-ну, – сказала она. – Верю, верю, что ты работаешь уборщиком. Чистильщиком... – поправилась она.