Субмарина «Голубой Кит»
Шрифт:
Над экраном с пульсирующей зеленой линией она увидела круглую ставенку на петлях. Похоже на печную дверцу, привешенную к стене. Она была неплотно закрыта – в щели блестело толстое стекло. Пониже имелась решеточка с выключателем и английской надписью «микрофон».
Глупо было бы не заглянуть в это окошко! Катя приподнялась на носках и заглянула, открыв дверцу. Как только дверца откинулась, стекло засветилось густым синим светом.
Сначала ничего не было видно – сочная синяя пустота открылась за стеной. Окно оказалось с секретом. Перед глазом – маленькая дырочка, а видно широко. Как в визире
Рыбы перестали носиться и спокойно стояли в синей воде. Они были длиной с палец, или чуть поменьше – с детский палец, – но зато стремительной формы. Обтекаемое длинное тельце, сильно сужающееся к хвосту, почти сходящее на нет, а сам хвост как полумесяц. Круглые глаза отражали свет, как бисеринки, ой! Катя изогнулась, чтобы рассмотреть совсем маленьких рыб слева, и чуть не упала. Спас ее выключатель с надписью «микрофон». Он щелкнул под рукой, когда девочка уцепилась за него.
Катя хотела поскорее перещелкнуть его на место, но свет в окошке стал меркнуть. Снизу поднималось что-то крупное, литое, тускло отблескивающее синим. Рыба! Но какая огромная! Перед окошечком была только ее морда и один глаз величиной с автомобильный подфарник…
Стало жутко. Катя слезла на пол и отошла подальше. Вернулась, подобрала Паньку, чтоб не залез куда не надо. Выключатель оставался перещелкнутым, из решетки рядом с ним ритмично похрипывало. А ниже подмигивала в такт зеленая линия на экране.
Катя постояла, послушала – хрипит. Снова подобралась к синему окошку. Не каждый день можно видеть такую громадную рыбу! Куда там – знаменитый сом, которого бабушка купила к папиному тридцатипятилетию! Так был велик этот сом, что не поместился на кухонном столе – хвост спадал до половины высоты. Разделывали сома на доске, только Катю бабушка выгнала из кухни, когда его резала…
А рыба висела перед окошком и блестела своим подфарником. Нос ее переходил в длинную толстую палку. Плоскую. Конец палки тонул во мраке где-то вверху. «Это рыба-меч», – подумала Катя. В какой-то книжке было про меч-рыбу и рыбу-молот. Кажется, рыба-меч может своим мечом пропороть двухдюймовую дубовую доску, обшитую медью. Да-да, в той книге еще было написано, как она пропорола оба борта шлюпки. Рыбаки не утонули, потому что меч застрял в досках и дыры не получилось. То есть дыра была, только она оказалась заткнутой рыбьим мечом.
– Кто там дышит, – хрипло проговорил кто-то по-английски.
Катя придержала дыхание.
Дверь как была, так и оставалась закрытой.
– Кто там дышит, – повторил голос без всякого выражения. Без малейшего выражения! По-русски это звучало бы не так пугающе, по-русски можно произносить слова раздельно, а по-английски нельзя. Но голос произносил слова раздельно.
– Кто там дышит, – в третий раз произнес голос.
Катя решилась ответить. Что же ей, не дышать теперь?
– Это я, с вашего разрешения!
– Я… вас… не… знаю… говорите… ближе… к… микрофону, – последовал ответ.
Другого микрофона нигде не было, и Катя приблизилась к окошечку. Рыба по-прежнему висела перед ним, слабо поводя круглыми жабрами…
Не может быть!
Во второй раз Катя шатнулась на табурете – рыба поводила жабрами в такт с пульсацией зеленой линии и в такт похрипыванию из решеточки. И оттуда же послышался голос:
– Командир, какие приказания.
– А вы кто?! – вскрикнула Катя.
– Я Мак, чудо инженерной биологии.
– Вы… вы – рыба?
– Я Мак. Какие приказания.
– Никаких приказаний! – испуганно ответила Катя. – Вы живете в воде, мистер Мак?
– Все живут в воде. Я Мак. – Голос умолк, как бы сомневаясь, все ли сказано.
Катя молчала, похолодев от испуга.
– Какие приказания. Могу повернуться. Могу съесть маленькую рыбу. Приказания.
– Повернитесь, пожалуйста! – боязливо попросила девочка и прижалась носом к холодной стенке.
А вдруг кто-нибудь шутит с ней, притворяясь «Маком, чудом инженерной биологии»? Тогда рыба и не подумает поворачиваться…
– Не поворачивайся, пожалуйста! – шептала Катя по-русски. – Ну зачем тебе поворачиваться?
Но рыба повернулась, показав по-акульи белесое брюхо.
Прежде был виден левый бок с грудным плавником, а после поворота показался правый бок и спина. Катя уже присмотрелась к синему свету в рыбьем помещении и разглядела на спине Мака два странных предмета, прикрепленных впереди спинного плавника. Два плоских бачка: ближе к голове – круглый, вроде литровой кастрюльки, а за ним – другой, побольше, как небольшой бидон для керосина.
21. НАХОЖУ И НАСТИГАЮ
Сомнений больше не было – перед Катей плавала говорящая рыба! И не просто так говорящая, а по-английски. С другой стороны, почему рыба должна знать именно русский язык, а не английский?
Подумав об этом, Катя немножко развеселилась. Вот будет здорово, если Мак умеет исполнять желания, как говорящие рыбы в сказках! Будет она приплывать в Дровню и спрашивать по-английски: «Чего тебе надобно, старче», как золотая рыбка у Пушкина. Пожалуй, в речке Ирге эта рыба не поместится – слишком она велика.
– Какие приказания? – прогудел Мак. – Могу съесть маленькую рыбу.
Наверное, ему очень хотелось съесть маленькую рыбу.
И Катя сказала в решеточку:
– Съешьте, если вам так хочется.
Хрипы стали чаще, сильнее. Мак изогнулся дугой, мелькнул острый серп хвоста, брюхо и опять вынырнула морда – с тем же бессмысленно-хищным выражением и синим немигающим глазом.
– Выполнено, – доложил автоматический голос. – Могу съесть еще одну маленькую рыбу.
– Благодарю вас. Можно потом? Скажите, почему вы называетесь «чудом инженерной биологии»?