Суд герцога
Шрифт:
— Возможно, союзники присоединятся к Варано, — предположил Агабито, — если почувствуют, что успех на его стороне. Тогда и придет ваш шанс.
Но Чезаре нетерпеливо махнул рукой.
— Как я тут с ними разделаюсь? Армия их застрянет здесь надолго, но какой в этом смысл? Мне нужно раздавить зачинщиков заговора, и одним ударом. Нет, нет, — он покачал головой. — Лучше не будем гадать, а подождем ответа Варано и посмотрим, что из этого выйдет.
— А если ничего, вы нанесете ответный удар? — воодушевился Агабито.
Лицо Чезаре потемнело.
— Еще нет. Я буду ждать и надеяться на случай. А вернее — на удачу. Не забывай, что пока удача сопутствовала мне, — он повернулся к массивному письменному столу, взял пакет. — Это письмо для Совета Флоренции. Я подписал его. Проследи, чтобы оно попало по назначению.
Агабито взял пакет.
— Придется поломать над этим голову.
— Так не теряй времени, — и взмахом руки Борджа отпустил секретаря.
За ним закрылась дверь, шаги стихли. И только тогда Чезаре, стоявший посередине зала, посмотрел на гобелены, что шевелились при появлении Агабито.
— Можете выходить, господин шпион, — промолвил он.
Он полагал, что человек спокойно выйдет из-за гобелена, тем более что догадывался, кого он увидит, но произошло неожиданное: гобелен отлетел в сторону, а прятавшийся за ним мужчина, словно камень, выпущенный из пращи, метнулся к нему с занесенной для удара рукой. Рука опустилась. Кинжал ударил Чезаре в грудь и сломался пополам. Но не успело отломившееся лезвие упасть на пол, как пальцы герцога сжались на запястьях нападавшего.
Бедолага, конечно, не знал, что Чезаре Борджа без видимых усилий гнул подковы. Не доводилось ему и лицезреть, как он убивает быка одним ударом. Для таких подвигов требовалась немалая сила, в чем тут же и убедился убийца, мужчина крепкий, высокого роста, с широкими плечами, мощными мышцами. Но от хватки герцога сила его растаяла, как кусок льда на жарком солнце. Железные пальцы Чезаре заломили ему руки назад, и, закричав от боли, он рухнул на колени, а второй крик подавил, лишь вонзившись зубами в нижнюю губу. Правая рука раскрылась, и рукоять кинжала загрохотала по полу. Побледнев от страха и боли, убийца встретился взглядом с герцогом и не прочел в его глазах ни раздражения, ни злобы.
— Мессер Малипьеро, напрасно вы рискнули ударить в грудь, закрытую кольчугой, когда шею защищала только кожа, — и герцог насмешливо улыбнулся. Отпустил руки убийцы. — Поднимайся. Нам нужно поговорить.
— Мой господин! Мой господин! — заверещал Малипьеро, простирая к нему руки. — Простите! Простите!
— Простить? — Чезаре, отойдя уже на пару шагов, остановился. — Простить за что?
— За мою по… за то, что я только что сделал.
— О, за это! Да по сравнению со всем остальным это же сущий пустяк. Считай, что я о нем забыл. Но вот насчет остального, Малипьеро… обещания служить мне верой и правдой, лжи, которую я постоянно слышал от тебя, попыток завоевать мое доверие, да ты еще и соглядатай Варано… Все это я тоже должен простить?
— Мой господин! — запротестовал Малипьеро,
— И даже если я тебя прощу, простишь ли ты себя, ты — патриций, превратившийся в шпиона и убийцу?
— Нет, мой господи, не в убийцу. Я ничего против вас не замышлял. Я потерял голову, когда вы дали понять, что знаете о моем присутствии. О, я сошел с ума! Обезумел!
— Ладно, ладно, с этим покончено, — герцог взял со стола серебряный свисток, поднес ко рту, резко свистнул. Малипьеро побледнел как полотно, предчувствуя, что за этим последует, но герцог поспешил успокоить его. — Я не в обиде за то, что ты пытался сейчас сделать. И прощаю тебя.
— Вы меня прощаете? — Малипьеро не мог поверить собственным ушам.
— Почему бы и нет? Я добропорядочный христианин, а Иисус Христос наказывал нам прощать ближнего своего. Впрочем, последнее ни в коей мере не спасает тебя от виселицы.
Малипьеро раскинул руки, лицо его перекосилось от ужаса.
— А разве у меня есть выбор? — продолжил герцог. — Ты слишком много услышал. В этом тебе не повезло.
— Клянусь богом! — Малипьеро шагнул к Чезаре. — Я никому не скажу ни слова.
— Разумеется, не скажешь.
На лестнице послышались тяжелые шаги, открылась дверь, на пороге возник офицер охраны. По знаку Борджа подошел к Малипьеро.
— Посадить в одиночную камеру, — распорядился герцог. — А потом мы решим, что с ним делать.
Малипьеро в надежде глянул на герцога.
— Когда… когда вы примете решение? — прохрипел он.
— Завтра на заре. И упокой, Господи, твою душу!
Труба пропела у стен Имолы, и звук ее достиг ушей Борджа в его комнате в башне замка. Он отложил ручку и откинулся на спинку стула. Улыбнулся, разглядывая синий потолок, разрисованный золотыми звездами.
Наконец появился мессер Герарди с известием, что из лагеря Варано прибыл посол, и улыбка сползла с лица герцога.
— Посол? — брови Чезаре сошлись к переносице. — С каких это пор слуга приходит по приглашению, посланному господину?
Агабито широко улыбнулся в ответ.
— А стоит ли удивляться? Эти Варано — сплошь предатели и лжецы. Венанцио боится, что вы обойдетесь с ним точно так же, как поступил бы он сам, окажись на вашем месте. Он знает, что его наемники не будут мстить за него, наоборот, тут же разбегутся во все стороны. Вы примете посла, мой господин? Могу заверить, что выбор Варано покажется вам небезынтересным.