Суд Линча
Шрифт:
– Сейчас у всех трудные времена, – сказал Денисов, подыгрывая Корсакову.
Денисов знал, что нотариус приобрел в Испании роскошный дом на берегу моря, там, в подземном гараже стояли новенькие «Мерседес» и «Порше», на теннисном корте упражнялась двадцатилетняя любовница Михаила Михайловича. Бракоразводный процесс в Москве с женой сердечницей подходил к благополучному для Корсакова финалу.
– Да, какие уж тут доходы, – вздохнул Корсаков, сделавшись совсем печальным. – Крохи. Жене вот лекарства три дня назад купил импортные, какие-то. Сумасшедшие деньги отдал, просто сумасшедшие. А толку от этих лекарств? Ровно никакого толку. Как болела, так и болеет. Никакого улучшения, за сердце хватается, дышит, как паровоз. Боюсь даже на неё смотреть. Совсем меня измучила.
О болезни жены нотариус всегда говорил много и охотно, при этом в его глазах загорался какой-то странный огонек. Он очень надеялся, что супружеская эпопея скоро закончится. Так или иначе, но закончится. Неделю назад он рассчитал сиделку, ходившую за больной супругой, решив, что услуги сиделки обходятся ему в копеечку.
Откашлявшись в сухонький кулачок, Корсаков деликатно дал понять посетителям, что не намерен рассказывать о болезнях жены до самого вечера, тем более что сами они люди деловые и на праздные разговоры не настроены. Корсаков вежливо попросил гостей пересесть к письменному столу, взял из рук Денисова документы. Когда все расселись на новых местах перед столом, нотариус принялся заполнять бумажки, то и дело поднимая голову и посматривая на Сычева с плаксивым выражением лица.
– Вот они документы, бумажка к бумажке, все на месте. – Корсаков полистал документы и непонятно зачем скорчил такую плаксивую гримасу, что, казалось, из его глаз вот-вот польются потоки слез.
Сычев, слегка разомлевший от жары и коньяка, исходил потом и вытирал испарину со лба клетчатым платком. Денисов, спросив разрешения, курил, глядя через зарешеченное окно во двор.
– Договор купли-продажи нежилого помещения в трех экземплярчиках, – сказал Корсаков. – Один экземплярчик остается у меня. Второй получит новый хозяин помещения, третий – продавец. На память и для отчетности.
Корсаков хотел припомнить какую-нибудь подходящую к моменту шутку. Но в голове вертелся только скабрезный матерный анекдот, такой похабный, что рассказывать его в присутствии незнакомого Сычева нотариус не рискнул.
– Свидетельство Москомимущества о внесении здания в реестр объектов недвижимости, так. Теперь справка бюро технической инвентаризации с указанием площади земельного участка. Договор аренды заключен на сорок девять лет, прекрасно. Вот он, договор с Москомземом. Все эти бумаги с вашего разрешения, – он посмотрел на Денисова вопросительно, – я вручаю покупателю в вашем присутствии, – нотариус протянул Сычеву бумаги и, будто собираясь заплакать, шмыгнул носом. – Вы делаете хорошее приобретение, очень выгодное, – сказал Корсаков первые искренние слова за весь день. – Очень хорошее приобретение. А вот вам ещё и другие документы, второстепенные. Вы бы их и сами могли получить, если бы Сергей Сергеевич не постарался. Договор с пожарными и Мосэнерго, справка из санэпидемстанции. Формальностей много, но все они, к счастью, соблюдены, – он передал Сычеву справки и договоры.
Корсаков проставил число месячной давности в трех экземплярах договора купли-продажи, попросил продавца и покупателя расписаться, после чего оттиснул печати нотариальной конторы на всех экземплярах и вручил Сычеву оригинал договора, а копию Денисову.
– Поздравляю вас, – нотариус поднялся из-за стола, пожал руки своим гостям, тоже поднявшимся на ноги. – Хорошая сделка, во всех отношениях хорошая, обоюдовыгодная.
Денисов думал, что дело сделано ровно наполовину, нужно заскочить на Зеленый проспект, внести данные в компьютер, заплатить пошлину. Много времени это не займет, часа полтора за все про все. Потом они поедут в особняк, там окончательно рассчитаются, Сычев получит связку ключей.
К особняку они подъехали позже, чем рассчитывали. Знакомый чиновник в Мосприватизации перед самым их приходом вдруг сорвался с места и уехал неизвестно куда. Они ждали его в застекленном вестибюле конторы, полном людей, покупающих и продающих площадь в Москве, вокруг толкались мелкие риэлтеры, маклеры-одиночки, всякие сомнительные личности, горемыки, для которых продажа собственной квартиры стала последним иллюзорным шансом удержаться в этой жизни на плаву. Денисов с Сычевым время от времени выходили на улицу подышать свежим воздухом, но и там, на асфальтовой площадке, рядом с проезжей частью стояла такая духота, что Сычев, истекающий потом, заявил:
– Еще час такого ожидания и от меня здесь останется лужа, в которой будет плавать костюм и белье.
Денисов не отвечал, он купил бутылку воды и с мрачным видом прикладывался к горлышку. Чиновник вернулся только через полтора часа после их приезда, объяснив, что его срочно вызывали в мэрию, и хорошо ещё удалось вырваться пораньше. На самом деле он ездил осматривать садовый участок, прекрасный большой участок в получасе езды от кольцевой дороги, оформленный на его имя одной из московских фирм. Чиновник вернулся в отменном настроении, участок оказался куда лучше, чем он предполагал. Посреднические услуги, оказанные фирме, не тянули на такой участок.
После того, как последние формальности быстро и очень просто уладились, Сычев заметно повеселел, покидая здание Москомимущества, снял свой легкий пиджак, показав Денисову совершенно мокрую на спине рубашку.
– Садись в мою тачку, а твой «жигуль» возьмем на буксир, – сказал он Денисову. – А все-таки ты ловкий парень.
Этот развязный тон Денисову не понравился. Первые серьезные сомнения в намерениях Сычева появились, как только тот, помахав Денисову лапой, погрузил свои телеса в «Мерседес» и укатил. Ничего другого не оставалось, только садиться в машину и следовать за Сычевым. Когда Денисов, с трудом отыскавший в связке нужный ключ, открыл парадную дверь особняка, оттеснив его плечами в помещение, первыми вошли увязавшиеся за ними телохранители Сычева. Денисов вслух удивился этой наглости, но новый хозяин особняка только руками развел.
– Ребята просто делают свое дело, – сказал Сычев, заходя внутрь. Им нужно все проверить, осмотреть, – Сычев, похоже, уже не заботился, чтобы его слова звучали правдоподобно.
Конечно же, телохранители не стали проверять помещение, что-то искать. Они остановились посередине пустого зала в нескольких шагах от Денисова и с отсутствующим видом уставились в окно. В эту секунду Денисов отчетливо понял, что второй половины денег ему не видать. Сычев попросил у телохранителя сигарету и закурил. Денисов перекладывал связку ключей из одной руки в другую и молчал. Сычев курил, расхаживая по залу, и стряхивал пепел себе под ноги. Его шаги в этих гулких стенах казались каменной поступью Командора. Остановившись у подоконника, он поправил галстук. Взглянув в окно на свой «Мерседес», заехавший передними колесами на бордюрный камень, он увидел возле машины облезлого старого кота.
– Беспородный кот гадит на породистый автомобиль. Да, кошки, как и люди не понимают язык слов, – философски заметил он ни к кому не обращаясь и подошел к Денисову на расстояние вытянутой руки. – Ну, вот и все, – сказал Сычев и вытянул руку вперед. – Прошу ключи.
– Сначала деньги, – Денисов растянул губы в улыбке. – Что-то я не вижу денег.
– Значит, ты ничего не понял? – Сычев кивнул телохранителям, и те оказались за спиной Денисова. – Ты, ничего не понял. А напрасно. Нет, я не говорю, что ты помог Кудрявцеву умереть, я ни в чем тебя не обвиняю. Просто эта хибарка, которую твой бывший начальник приобрел на свое имя, а не на фирму «Русь-Люкс», после его кончины почему-то оказывается оформленной на тебя. Если поднять документы и прижать к теплой стенке твоего нотариуса, сам понимаешь, что получится. Понимаешь, об этом особняке я знал ещё до смерти твоего шефа. Сам Кудрявцев предлагал мне его купить. Но он заломил такую потолочную цену, что я отказался. Так-то.