Суд Проклятых
Шрифт:
Вздрогнув, он проснулся.
От дверной перепонки раздавалось тихое похрюкивание сигнала вызова.
22.4. Сон Ульриха
Раса «вампиров» имеет достаточно давнюю историю, длиной превышающую человеческую в несколько раз. Сами они в устных преданиях упоминают галактические события стотысячелетней давности, как «случившиеся относительно недавно», но тщательно скрывают от исследователей как планету-прародительницу своей расы, так и ранние периоды своего развития как народа. По мнению некоторых уважаемых учёных, примерный возраст этого вида может достигать до полумиллиона стандартных
В настоящее время гемоглобинозависимые населяют несколько колоний-резерваций в пределах Протектората и его сателлитов, и полностью зависят от поставок питания от людей.
Отмечаются редкие случаи социализации и включения в человеческое сообщество представителей данной расы. Иногда им удаётся добиться значительных успехов, но это нивелируется ксенофобией и презрительно-испуганным отношением к ним большинства людей.
— Елена! — Ульрих стоял над обрывом, и вглядывался в заполнявший его туман. Острые глаза вампира, самой природой предназначенные для обнаружения теплокровных существ в самых неблагоприятных погодных условиях, почему-то отказывали здесь, в этом провале. Между острых скал серо-стального цвета, покрытых пятнами изморози и коричневыми островками лишайников плавали пряди белёсой взвеси, в которой гасло, как казалось фон Цепешу, не только тепло тела, но и звуки, и даже время. — Владленова, ты где?! Любовь моя немеркнущая…
В ответ он получал только искажённое эхо, издевательски каркающее то сбоку, то снизу, то сверху. Елена словно растворилась в тумане, или провалилась в пропасть, или…
Вампир с трудом успокоился, скрипнув клыками, и попробовал сосредоточиться на своём дыхании. «Как всё хорошо начиналось, боги-предки! — подумал он, вдыхая пахнущий лавандой и сыростью воздух. — Прогулка по изгибающимся спинами булыжников улицам древнего города, ночная луна, сияющая с небес, и тонкое пение растворённой вокруг жизни… А теперь вокруг незнакомая местность, и никого вокруг. Совсем. И Леночка куда-то пропала… Забодай меня Джек!»
Неожиданно ему показалось, что здесь не осталось ничего и никого живого, и весь мир рухнул в тартарары, как предсказывали передаваемые из поколения в поколение «вампирские байки». Путаные пророчества, изложенные тяжеловесным старинным слогом, каждый из гемоглобинзависимых учил в детстве, наизусть и назубок. Как говорилось, «выучил свод преданий — можно жениться».
Туман неожиданно вздыбился, и из белых клубов вырвалось наружу округлое сигарообразное тело, блестя тёмным металлом. Космический корабль, неведомо как оказавшийся в атмосфере, полыхнул маневровыми двигателями, и, задирая нос, беззвучно ушёл в низкие тучи. Скалы содрогнулись, когда ударил импульс основных дюз.
Ульрих, с трудом расцепив заболевшие от усилия пальцы, впившиеся в камень, сплюнул тягучую розовую слюну в пропасть. Он прокусил себе клыками язык, чего не случалось уже несколько десятилетий. В глазах ещё плавали яркие пятна от вспышек дюз, но он успел рассмотреть название корабля, написанное странным угловатым шрифтом на брюхе, рядом со стыковочными портами шлюпок. «Искандер».
— Что за дьявол? — шипя от боли, заорал в наступающий туман фон Цепеш. — Какой, к чертям, «Искандер»? Вы тут все с ума посходили, что ли?
— Ульрииих! — донеслось откуда-то снизу. Это была Владленова, но голос звучал так, словно до неё было несколько десятков метров.
Вампир напрягся, вспоминая давно забытые умения, и, зашипев, отрастил
В прыжке он тонко крикнул, ловя чутким слухом отражения от камней и стен пропасти, и рухнул в туман, навстречу своей любимой…
… чтобы оказаться в узком трясущемся чреве десантного модуля, набитого людьми в старых бронекостюмах, увешанных разномастным вооружением. Кто-то в головной части отсека вещал по общей частоте:
— Спасение утопающих — дело рук мимо проплывающих, — в шлеме раздались ответные смешки и похрюкивания. — Пусть враг бережётся…
Ульрих почувствовал себя комфортнее. Рядом была Владленова, хоть и в чужом теле. Он ощущал биение её сердца и растущее негодование. Переключив частоту, фон Цепеш тихо прошептал:
— Любимая, не сердись. Это всего лишь сон… — и получил в ответ невразумительные матюги на русском. Елена была определённо не в духе.
— На заебитесь вы все триебучим проебом! Чтоб вас кошки драные в очко вальцевали, хмыри умудненные! Как вы заели меня своими снами! Ещё и ты, хуй зубастый, тут мелкаешь…
Модуль тряхнуло особенно сильно, и сработали пиропатроны, обеспечивающие приземление. Командир подразделения прорычал удивительно знакомым голосом:
— Заср-ранцы! Всем укол от поноса, за счёт заведения. Третья и вторая группы, после приземления занимаем позиции вокруг модуля, ждём команды. Молчун, Рысь — занять укрытия и не отсвечивать…
«Откуда здесь Романов, не понимаю… — подумал Ульрих, осознавая, что Молчун — это он, а Рысью здесь называют Владленову. — Он же умер. То есть, не умер, но ушёл из мира… После всех этих приключений… Стоп. Это не сон. Это реальность. Блядь… Вот это я попал…»
В следующий момент сознание Ульриха перенеслось в совершенно другое место, и, кажется, время. Сияющая всеми цветами радуги, недоступными людям, далеко вперёд простиралась песчаная равнина, поросшая тонкой разноцветной травой. Кое-где из растительности поднимались округлые курганы, из которых росли ажурные башни светлого металла, уходящие в низкие жемчужные небеса. Ветер был насыщен тонкими ароматами и запахами, кружащими голову. Обоняние вампира различало миллионы оттенков, звучащих, как музыка… Внутри фон Цепеш почувствовал, что впервые за много лет оказался по-настоящему дома. Такого чувства он не испытывал никогда. Даже в родном мире своих предков… Только на «Астарте» можно было пережить слабую тень этого переживания, но и только. Здесь же сам воздух, казалось, кричал «Родина!», и небо вторило ему.
— Таким когда-то был наш мир… — прошептал кто-то, стоящий за его спиной. Ульрих попытался обернуться, но тело не послушалось его, и он, пару раз дёрнувшись, остался неподвижно наблюдать за равниной, покрытой травой, курганами и башнями. Приглушённый голос сзади продолжил: — Пока искали мы не пир для тела, но для разума… Искали. Нашли? Не знаю… Или потеряли?
Ландшафт стал стремительно меняться. Небеса потемнели, низко несущиеся тучи набухли коричневым и серым. Грязные потёки рассекли радужную равнину, вымывая почву и убивая траву. Проплешины росли, сливались воедино, обнажая тёмные кости скал. Отвратительные даже на первый взгляд желтоватые косые струи дождей довершали разрушение, растворяя остатки земли. Башни покрывались ржавчиной, оседали, распадались прахом, а курганы развеял ураганный ветер. В помутневшем воздухе, вонявшем сероводородом и метаном, можно было различить только тени приземистых тяжёлых строений, примостившихся между камней и скал.