Суд Проклятых

Романов Марк Александрович

— В том-то и дело, мой дорогой капитан, — вздохнул Гай, затягиваясь сигаретой и выпуская клубы дыма в вентиляцию, — что ты лично никогда не жил так, как только что описал мне. Так мог жить тот, другой ты, где-то там, где есть только чёрное и белое, живое и мёртвое, сила и слабость. Там, где тебе не надо было думать над полутонами и оттенками, где не надо было заботиться о чувствах других рядом с тобой, где ты сам принимал решения и выбирал себе пару, друга, врага и дело. Знаешь, кэп, — неожиданно мечтательно сказал Гай, — тот я, который мне снится, нравится мне куда больше меня нынешнего. Он лишён зависимости от наркотиков, ему не нужно искусственно стимулировать свои

эмоции, ища для себя наслаждения в таких вещах, которые признаны извращениями или грязью. Тот я является вторым пилотом на корабле капитана Реверса. Он немногословен, решителен, целеустремлён и честолюбив. Он — это всё то, что когда-то было во мне, но чему не суждено было взять верх надо мной. Я вовсе не считаю себя моральным калекой, как думает мой братец, — Гай хихикнул, — получаю удовольствие от своего нынешнего положения и рода занятий. Но я вижу, кем мог бы стать, сложись моя жизнь немного по-другому. И, в отличие от тебя, кэп, я себе нравлюсь не только там, но и здесь. И не вижу смысла горевать об упущенных возможностях, сублимируя их в прошлом или параллельном мире в постоянное сравнение с собой нынешним. Я — не тот второй пилот. Но и он не первоклассный врач, способный сшить каждому из вас новую задницу из говна и палок.

— А я? Кто здесь я? Кто я такой здесь, чтобы мне не смотреть с завистью ребёнка на того себя, способного принимать жёсткие решения, не заботясь о последствиях, деля мир на своё и чужое?

— Ты капитан, — пожал плечами Гай, вставая и туша окурок о край стола Ричарда, — этого вполне достаточно, — продолжил он, отходя к выходу. — И не забывай, Рик, что то твоё, там, в твоих снах, что ты называешь своим и чужим, на деле оказывается именно живым или мёртвым. Иначе ты не был бы Судьёй, Морган. Если кто-либо не подходит под твоё определение закона и не вписывается в твою логику, ты безжалостно вырезаешь его из ткани жизни, превращая в мертвеца. А теперь подумай, хорошо подумай, не отвлекаясь на любовь и чувства, — Гай медленно наклонился к самому лицу капитана, заглядывая тому в глаза, — что тебе пришлось бы сделать с любым из нас, если бы кто-то на «Астарте» перешагнул предел твоё внутренней морали? Если бы ты был Судьёй и тут, ты был бы капитаном мертвецов, ибо ни один живой человек не способен прожить свой отрезок, не совершив ни одной ошибки, не влезая на чужую территорию комфорта и постоянно поддерживая имидж образа, нравящегося всем без исключения.

Травкин резко выпрямился, шагнул прочь и исчез за шуршащей мембраной выхода.

— Эклектика, капитан, — безжизненным голосом прошуршал искин из встроенных динамиков. — Контейнер с членами экипажа и моими несущими кристаллами загружен и находится на стартовой платформе. До сброса в атмосферу остаётся пять минут.

— Что, куда? Ты офигел? — подорвался Рик с места, едва не опрокинувшись на спину, когда опора стула поскользнулась на гладкой бумажке с посланием Анны. — Кто позволил, что происходит?

— Следую вашему приказу, капитан, выбросить прочь в атмосферу всех, кто не соблюдает ваши правила и моральные нормы. Как вы и распорядились, экипажу были выданы лёгкие скафандры и наборы для выживания стандартного образца…

— Я? — Рик почувствовал, как в груди опять что-то нехорошо заныло, а в глазах заплясали чёрные точки. — Я не отдавал приказа о сбросе десантных капсул…

— О сбросе десантных капсул — нет. А вот о сбросе среднего грузового контейнера — да.

— Ты охренел?! — взвыл Рик. — Они же там передохнут!

— Вы милостиво обещали не преследовать тех, кто выживет при посадке, капитан, — почтительно закончил искин.

— Отменить приказ! —

взревел Рик, выскакивая прочь из каюты и направляясь к транспортному узлу корабля.

— Невозможно, — печально оповестил его искин. — Основные кристаллы с моей личностью уже погружены с остальными членами экипажа, на борту осталась ограниченная копия с заложенными в неё функциями поддержания жизнеобеспечения до момента отстрела контейнера…

Морган резко остановился.

— То есть, после ты перестанешь управлять судном и поддерживать гравитацию и уровень кислорода на борту? — осенило его.

— Да.

— Это тоже мой приказ?

— Нет, это подарок моей основной личности перед стиранием и исключением из основных информационных узлов корабля.

Рик подавил желание зааплодировать находчивости и мстительности искина «Астарты».

— Эклектика, капитан, — в очередной раз оповестил его голос из динамиков корабля.

— Капитан, капитан! Эклектика под брюхом! Да проснись ты, старый мешок с дерьмом!

Ричард открыл глаза и осмотрелся. Вокруг него стояли Анна, Джек и Эрик, шевелящий рыжими усами, как рассерженный огромный таракан.

— Ричард? — Логан выглядел обеспокоенным, но старался держать себя в руках. Капитан заметил в руках сопровождавших Кардинала Инквизиторов оружие, готовое к немедленному использованию. Охрана Кардинала ненавязчиво держала Рика на прицеле.

— Что произошло? — едва ворочая языком, произнёс Морган, переводя взгляд с одного члена экипажа на другого. — Почему вы не в контейнере?

Анна бросила на Гая тревожный взгляд, тот в ответ лишь пожал плечами, красноречиво заведя глаза под лоб.

— Ты обещал отрубить нам все члены, если мы немедленно не прибудем к этому чертовому куску дерьма под названием «Эклектика», — сурово пробасил Эрик, выступая вперёд. — А потом отключился, окутался золотым свечением и не шевелился до сих пор.

— Смею добавить со своей электронной стороны, что он ещё и не позволил мне изменить курс, который заложил в навигационную систему перед отрубом, — ядовито и обижено влез искин. — Так что мы следовали до Эклектики, выжигая последний ресурс.

— Скажите спасибо, что не в контейнере, — улыбнулся Рик. Гай открыто покрутил пальцем у виска, Джек украдкой хлебнул самогона, перекрестился слева направо и вознёс знамение небесам.

— Что за нахрен, ети меня в душу священным древом? — возопил Эрик, сдвинув рыжие брови. — Ты куда нас вывел, хрен волшебный? — с подозрением уставился он на Рика.

— Эклектика, — пожал он широкими плечами, пробегая пальцами по сенсорам на пульте управления и корректируя курс. — Защиту на максимум, маршевым — стоп, маневровые на среднюю тягу, — вслух скомандовал он. Ульрих и Анна тут же принялись выполнять команды, пока искин ещё отходил от перегрузки основных систем. Последние прыжки без должного пополнения ресурсов не позволяли ему жечь запасы энергии, включая сразу все свои кристаллы после перехода.

Впереди и чуть в стороне, как показывали внешние датчики обзора, простёрлась в черноте первозданности зелёно-голубая планета с пригодными, как показывали приборы, условиями жизни для человека. Зелёно-голубой шарик Эклектики ничем не напоминал тот коричневый кусок астероида, к которому их доставил Логан, когда они ещё были в своём времени. Атмосфера была немного перенасыщена вредными испарениями, да и химические облака над планетой доставляли неудобства кислотными дождями, но в основном Эклектика представляла собой довольно дружелюбный мир со среднегодовой температурой немного ниже стандартной.