Суд Проклятых
Шрифт:
— Как? — только и выдал Логан, всматриваясь в приближающуюся планету. — Кто? — в ужасе прошептал он, имея в виду тех, кто должен был превратить Эклектику в безжизненную планету.
Капитан молча коснулся сенсора связи с медотсеком и произнёс:
— Как там наш пациент, док?
— Скорее жив, чем мёртв, — в привычной манере отозвался Травкин.
— Обезвредить и доставить в упаковочную, — распорядился Рик. — Только не переусердствуй с обезвреживанием, — строго приказал он улыбающемуся Гаю, — он нам вменяемым нужен.
— Не переживай, кэп, — успокоил его Гай, — учреждение
— Всем желающим приготовить завещание, епитимью и деньги на похороны. Остальным занять свои места. Десантная группа, Елена, Ульрих, Кацман, — быстро отдавал приказы Рик, — сначала в оружейную, затем к ботам. Искин, ты на управлении нашим домиком, не подведи. После посадки можешь тоже прогуляться. Александр, — обратился он к Реверсу по каналу связи, — если есть желание, можете присоединиться к десанту, они пойдут авангардом, едва мы спустимся в атмосферу планеты.
Динамик что-то пробурчал, что Ричард принял за согласие.
— Просто так нас не пустят, — искин выдал на дисплеи картину перегруппировки флота на орбите планеты. — Нас заметили, капитан.
— Значит надо поздороваться… — мрачно буркнул он, сжимая рукояти джойстиков…
Рейдер, набрав скорость, направлялся в Эклектике под очень острым углом к атмосфере, словно собираясь провернуть старый, но эффективный манёвр «рикошет». Оттолкнуться от плотных слоёв воздуха, увеличить ускорение за счёт гравитационного поля планеты, и пробкой выскочить в направлении зоны перехода…
Командующий висящим на орбите планеты флотом принял этот манёвр за чистую воду, и не стал перегруппировывать силы — предполагаемый курс «Астарты» выводил корабль в зону досягаемости главного калибра тяжёлых крейсеров. В сторону рейдера направилось несколько эсминцев и истребители, не занятые в основном сражении.
Рик мельком окинул тактическую схему, не отрываясь от рукоятей управления — атмосфера уже давала себя знать, потряхивая почти трехсотметровое тело корабля. Датчики нагрева обшивки медленно наливались жёлтым и оранжевым цветами.
На схеме было видно, что среди орбитальных сил выделяются несколько основных группировок. Искин услужливо пометил их разными цветами, ориентируясь на обмен информацией и согласованность действий. Выбор цветов Изя оставил за собой, и, кроме стандартно красного, обозначившего самую крупную группу, Рик мог полюбоваться кислотно-лимонными и ярко-розовыми точками, в своём мельтешении заставлявшими слезиться глаза.
Самое большое и самое крупнотоннажное соединение кораблей сосредоточенно продавливала оборону местных сил. Красные кляксы теснили жёлтые, расстреливая совмещёнными залпами один корабль за другим. Основная масса сил держалась позади, а над схваткой нависал здоровенный линкор-авианосец, плюющийся орудийными залпами и звеньями истребителей. «Протекторат, — подумал Морган, замечая знакомые модели поведения, мало изменившиеся за столетия. — Значит, скоро планете придёт карачун в извращённой форме, когда флот отбомбится по поверхности. А он это сделает, и с пребольшим удовольствием…»
Оставшиеся группы держались
Впрочем, сейчас схема боя сделалась не очень актуальной для капитана — истребители при поддержке быстроходных эсминцев уже вышли на дистанцию прямого огня по «Астарте». До манёвра же рейдера оставалось ещё несколько десятков секунд… И их нужно было пережить.
Эсминцы в атмосферу не полезли, и легли на параллельный курс, нацеливаясь на точку выхода из рикошета. Редкие залпы их орудий ложились вокруг рейдера, то и дело задевая щиты, и пробивая их. Морган сознательно направил большую часть энергии на нос и нижнюю полусферу «Астарты», справедливо считая, что не поджариться при входе в плотные слои атмосферы важнее, чем иметь в этот момент неповреждённую броню на противоположной части корабля. Датчики корпуса замерцали, свидетельствуя о лёгких неполадках.
Рик начал почти незаметно сбрасывать ускорение, погружаясь с каждой секундой всё глубже в уплотняющийся воздух. Истребители противника закружились вокруг, стремясь поразить ракетами двигатели или генераторы щитов рейдера, но начавшаяся турбулентность и автоматические турели сбивали им прицел. Пара особо настырных получила порцию плазмы в корпус, и обрушилась вниз, окутываясь пламенем.
Рейдер дрожал всё сильнее, его нижние щиты искрили и становились видимыми от трения молекул газа. «Ещё немного, и поля придётся отключить, — подумал Рик, сбрасывая ускорение ещё сильнее, и тормозя носовыми двигателями. — Как же достали эти истребители, черти полосатые!» Эсминцы, понимая, что цель изменила курс, и они не успевают перехватить рейдер, усилили плотность огня, сконцентрировав его на носу и корме «Астарты».
Корабль затрясло, когда щиты отключились, и панель повреждений стала окрашиваться в оранжевый и красный цвета. Плазменная подушка, образовавшаяся вокруг рейдера, смягчала попадания орудий, но полностью защитить от них не могла. Морган, с трудом удерживая рукояти управления, изменил угол вхождения в атмосферу. Теперь корабль, сотрясаясь всё сильнее, опустил нос, и ускорил спуск к Эклектике. Один из преследовавших «Астарту» эсминцев оказался в створе прицелов кормового орудийного поста, и Рик, мстительно улыбнувшись, подтвердил команду «огонь!», высветившуюся на пульте. Тахионные излучатели мигнули фиолетовым, и эсминец окутался дымными полосами, вытекающими из многочисленных пробоин в корпусе.
До посадки оставалось совсем немного.
«Астарта» криво плюхнулась рядом с главным криокорпусом, где проводились самые важные эксперименты, в том числе, и по переносу сознания в тела землероек для дальнейшей переброски на Марс. Одна из опор судна была повреждена, и выдвинулась с некоторым опозданием, подёргиваясь и судорожно дрожа, будто щупальце морского животного. В рубке на мгновение погасло освещение и вырубились все приборы. Система, впрочем, перезагрузилась довольно споро и без потерь. Чего нельзя было сказать о самом судне.