Суд Рейнмена
Шрифт:
– Ладно, — она вскарабкалась в салон джипа, где витал сильный запах туалетной воды Павла, горь-коватый, терпкий, ни на что не похожий и немного дерзкий, такой же, как сам Павел. — А вы умеете убеждать, Павел. Вам бы не писателем быть, а дипломатом.
– Это не для меня, — Павел сел за руль. — Там нужно уметь со всеми соглашаться, ко всему прино-равливаться, подстраиваться под обстоятельства, а я, — он повернул ключ в замке зажигания, — этого не умею и не люблю.
– Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас? — покачала голо-вой Синдия.
– Однажды мир прогнётся под нас, — в тон ей ответил Павел. — Куда едем?
– Лермонтовский проезд, дом №15.
Павел как-то странно с удивлением взглянул на неё, потом улыбнулся:
– Лермонтовский, 15? Хороший дом. У вас там квартира?
– Да.
– Вам повезло. Это дом повышенной комфортности. Квартиры там стоят дорого, так что кто попало там не селится. Никто не будет бегать по квартирам, чтобы занять на бутылку, никто не будет орать на пьяного мужа, отвешивать оплеухи ревущему ребёнку, врубать дурацкую музыку по ночам, торчать с компанией на скамейке у подъезда, загаживать подъезд и бросать в палисаднике окурки, бутылки, шпри-цы и прочую дрянь. Люди, которые живут в таких домах, ничего подобного себе не позволяют.
– А вы что, знакомы с жильцами? Я ещё ни с кем не успела познакомиться.
– Да, немного знаком. Все они состоятельные деловые люди, очень интеллигентные и с уважением относятся к окружающим. Да… И кроме того, дом строго охраняется. Ни один прыщавый идиот с бутыл-кой не сможет расположиться на скамейке во дворе или справить нужду в подъезде: там его встретит весьма серьёзный вооруженный молодой человек размером с двух Терминаторов. Конечно, подъезды за-пираются, есть домофоны, видеокамеры и сигнализация. Вы даже не представляете, как вам повезло!
Павел был одет в кожаные чёрные джинсы и такого же цвета шёлковую рубашку с закатанными ру-кавами и расстёгнутую наполовину. Его открытые руки были покрыты ровным свежим загаром и имели удивительно правильную форму, а под чёрным шёлком перекатывались атлетические мускулы. Пояс джинсов подчёркивал тонкую талию.
Волосы Павла по-прежнему были стянуты в пучок высоко на макушке и всё время слегка подпры-гивают туда-сюда. Такая причёска в сочетании с обритым затылком могла бы испортить внешность лю-бому парню, но Павлу она удивительным образом была к лицу, подчёркивая его гордую посадку головы, красивый затылок, сильную шею, широкие развёрнутые плечи, высокий умный лоб. Другая причёска слегка «скрала» бы эти достоинства. А Павел, зачесав волосы на макушку, показал все самые красивые черты своей внешности наиболее чётко.
Массивные золотые часы «Ролекс», усыпанные бриллиантами, четыре золотые цепи разной толщи-ны на шее, почти затерявшийся среди них маленький крестильный крестик на тоненькой витой платино-вой цепочке…
– Павел, и вы не боитесь выходить в таком виде на улицу? — спросила Синдия.
Павел жёстко улыбнулся:
– Не так просто отнять у меня то, что мне самому нужно. И это уже многие знают на собственном опыте. А те, кто не знают, не всегда решаются рыпаться. Их, наверное, пугает моё выражение лица.
«Скорее — твои неимоверные мускулы!» — про себя улыбнулась Соболевская.
Прямо перед ними возник неторопливо и нагло опускающийся шлагбаум.
– Да как бы не так! — процедил сквозь зубы Павел и топнул ногой по педали газа.
Джип оглушительно взревел и скакнул вперёд. Под его колёсами что-то слабо хрустнуло. «Кирпич», волоча за собой БМВ, скакнул через рельсы, кроша могучими колёсами обломки шлагбаума.
Из будки вылетела стрелочница. Через приоткрытые окна Синдия услышала обрывки её истошного вопля: охренел, мордоворот, дебил обдолбанный, жирный урод, псих, шлагбаумом бы по морде…
Павел как-то озадаченно оглянулся, потом посмотрел на Синдию с таким забавным недоумением, что у неё разом пропало желание убить его за шуточку со шлагбаумом, и задумчиво спросил:
– Так я жирный урод?
– Просто она вас не рассмотрела, — чтобы справиться с ошеломлением, Синдия закурила. — И час-то вы крушите шлагбаумы, если они опускаются перед вашей машиной?
– Да ну, достали! То и дело закроют на полтора часа, а поезд встанет поперёк пути или ползает туда-сюда как улитка, а у шлагбаума — такие пробки! Не беспокойтесь, если бы я видел, что не успеем про-скочить, я бы подождал. Но поезд ещё, небось, даже из Белокаменска не выехал. Не знаю, зачем дежурная закрыла шлагбаум за полчаса до того, как это было бы нужно. Я головорез, но не псих. И прошу не путать эти два разных понятия.
Павел сердито фыркнул, раздув идеально красивые ноздри, смолк и почти до самого дома молчал, хмуро глядя на дорогу.
У дома охранник помог Павлу отцепить БМВ от джипа и закатить машину в гараж Синдии.
Уже от подъезда Синдия увидела, как Павел заводит «кирпич» в гараж № 4, рядом с её гаражом.
– Как видите, мы соседи, — сказал ей Павел на лестнице. — Но не волнуйтесь, я на редкость спо-койный сосед, не шумлю, не пьянствую и не устраиваю гулянок.
– Нечего сказать, история в духе времени! — воскликнула Синдия, отыскивая в сумочке ключи от квартиры. — Я поселилась по соседству с Тао Брэкстоном а познакомилась с ним только через две неде-ли на пляже. Можете использовать этот казус в книге, если хотите.
– Да, если вы разрешаете, — Павел не спешил отпирать свою квартиру. — А сами вы не пробовали силы в литературе? Думаю, при желании вы смогли бы написать неплохой рассказ из жизни следовате-лей, или даже роман!
– Думаю, вы меня переоцениваете, — Синдия повернула ключ в замке. — Не всякий следователь сможет увлекательно для широкого круга читателей рассказать о своей работе. Во всяком случае пока что я не уверена, что смогла бы составить художественное произведение, а не рапорт о предпринятых меро-приятиях и следственных экспериментах.
– Первый шаг всегда труден, пока его не сделаешь, — Павел отпер свою квартиру. — До встречи, Синдия Аркадьевна!
– До встречи, Павел, спасибо, что выручили… И всё-таки, впредь не ломайте шлагбаумы!