Суд Рейнмена
Шрифт:
Поднимаясь на второй этаж, она столкнулась с неизменно ворчливой Капитолиной Андреевной. На этот раз уборщица ругала Антона Платова: «Ввалился чисто жеребец, нет бы ноги вытереть, наследил-то, наследил, как в хлеву, ни стыда, ни совести, а ещё в милиции!»
Арина уже сидела в приёмной, выкладывая из сумки в ящик стола пакет с обедом, бутылку «Пепси Твист» и очередную тоненькую пёструю книжку, новый «Ужастик».
– Привет, Арина, — сказала Синдия с порога.
– Здравствуйте, Синдия Аркадьевна. А к вам капитан Платов из ГУВД приехал, он у Иветты Стани-славовны.
– Ясно, сейчас зайду, — Синдия прошлась по приёмной, готовясь к новому рабочему дню. — Ты ку-пила новую книжку Стайна?
Арина показала ей книжку. На зелёной обложке из стеклянной банки выползал огромный паук, а внизу был напечатан риторический вопрос: «Ну, как, испугался?»
– Я его в обед почитаю, — сказала секретарша.
– Можешь почитать, пока я буду у Иветты Станиславовны. Прочитаешь и дашь книгу мне на вечер? Мне тоже очень понравились ужастики.
– Они классные.
– Я согласна. Как твои дела?
– Не очень.
– Почему?
– Вчера мама уехала на пресс-конференцию с ночёвкой, и я до двух часов смотрела по регионально-му каналу какой-то дурацкий фильм ужасов. А потом увидела в программе, что по городскому каналу крутили запись старого концерта Игоря Крутого, как раз до без пяти два!
– Ничего, — улыбнулась ей Синдия. — концерт непременно повторят, и ты его увидишь. Эта про-блема поправимая.
– Ага, мой брат тоже говорит, что непоправима только смерть.
– Я познакомилась с твоим братом в субботу. Он действительно очень интересный человек.
– Да, он тоже рассказывал, что встретил вас на «лягушке», это мы городской пляж так зовём. Он ска-зал что заговорил с вами потому что вы читали «Ужастики».
– А сам он их читает?
– Уже перечитал. Он вообще много читает и очень быстро. Мама боится, что он себе глаза испортит, а у него глаза как радары! Вы ещё не были в чате?
– Никак не соберусь.
– Вы бы там обхохотались вчера вечером. Там такой прикол был!
– Да, жалко, что вчера я так и не собралась заглянуть туда! Если меня кто-то будет спрашивать, то я у Иветты Станиславовны.
В кабинете Иветты у окна курил капитан Платов, как всегда — в безупречно отглаженной, застёгну-той на все пуговицы форме. В прокуратуру он всегда приезжал при параде. Иветта сидела на краю стола и пила остывший чай из пластиковой кружки. В отличие от Антона Иветта была в своих любимых чёрных кожаных джинсах, тяжёлых ботинках и длинной ярко-синей футболке «Фенди» на несколько размеров больше, чем надо.
Увидев Синдию, Иветта соскочила со стола, залпом махнула почти холодный чай и воскликнула:
– Доброе утро, вы как раз вовремя, а то тут Антон привёз сообщение по нашему делу. Вы лучше сядьте, Синдия Аркадьевна, а то как стоите, так и свалитесь!
– Новое убийство? — спросила Синдия, садясь в одно из кресел.
Платов выкинул окурок в окно, подошёл к столу и ответил:
– Вот именно. Я выезжал на труп, а потом сразу поехал к вам со всеми материалами.
– Вчера всю ночь лило, как из пожарного крана, вот наш дождевик и вышел на охоту! – Иветта села за стол.
– И кто на этот раз? — спросила Синдия.
– Да девка одна дворовая, принцесса помойки… Федотова Элина Григорьевна, 1989 года рождения, жительница Артиллерийского микрорайона, первая оторва своего двора. Нападение было совершено в 23.35 при таких обстоятельствах, что глаза на лоб лезут! — Платов с размаха оседлал стул и «подъехал» на нём к столу Иветты. — при нападении пострадали ещё четверо: Кромов И.Д., Баринов А.В., Халатин Р.В., ровесники Федотовой, и Подольская Валентина Ивановна, 1937 года рождения.
– Он что, напал и на пенсионерку? – спросила Синдия.
– Нет, на Подольскую напали Федотова и Кромов. Преступник, вероятно, сам того не желая, спас женщину! — Иветта закурила. — Хм… Давай, Антон, излагай фактуру!
Платов поморщился, как будто проглотил ломтик незрелого лимона, и начал:
– Очень неприятная история. Подольская одна растит внука; её дочь и зять погибли пять лет назад в ДТП, а их сын остался инвалидом второй группы. Дворовая шпана во главе с Федотовой его изводила как хотела. Ну, били пацана, стебались над ним, а в последний раз забросили его сумку на тополь и поломали костыли, а самого мальчишку спихнули в строительный котлован. Подольская сделала заявление участ-ковому, а он как на грех — такой тюлень неподвижный, что ему просто влом было зад со стула поднять и хулиганьё прищучить. Дело заводить он не стал, просто вызвал родителей Федотовой, саму девицу слегка пожурил, и всё. Так эта сучка сговорилась с приятелями Подольскую проучить, подкараулили её с рабо-ты, она медсестрой работает в «скорой помощи», Баринов и Халатин на стрёме стояли у подъезда, Кро-мов Подольскую держал, а Федотова её избила и стала грозить расправой, когда из полуподвала выско-чил наш молодчик в маске и всадил нашей атаманше ножичек под левую лопатку, а потом врезал Кромо-ву так, что тот вместе с дверью из подъезда вылетел, прямо на своих подельников.
– И? — коротко спросила Синдия.
– И ушёл. Опять исчез. Никто и не заметил, куда. Итог: Федотова в морге с проникающим в сердце, у Кромова сломаны челюсть и три ребра, у Баринова перелом голенной кости, у Халатина вывих плечево-го сустава и сотрясение мозга средней тяжести. У Подольской множественные ушибы тела и перелом но-сового хряща. Кстати, она единственная, кто дал показания: Кромов со сломанной челюстью мычит как телёнок, а его друзья ничего толком не видели, помнят, как только на них дверь обвалилась и они с крыльца слетели. А потом, цитирую с их слов, «мужик, такой качок, мимо пробежал».
Подольская видела, как преступник вышел из полуподвала и ударил Федотову, избил Кромова и ушёл. А она смогла подняться к себе домой и вызвала районную милицию. А они уже звякнули мне.
– Вы были правы, — сказала Синдия Иветте. — Преступник убивает только тех, кто откровенно на-рушает порядок или издевается над беззащитными людьми.
– И соседи говорят, — живо подхватила Иветта, — что непосредственно перед нападением слыша-ли, как Федотова крыла матом на весь подъезд. Та же картина, что и в предыдущих случаях!