Суд жестокий и прекрасный
Шрифт:
И я приготовилась к тому, что Крейлор начнет кричать. Чтобы позвать стражу. Тупая безнадежность распространилась по всему моему телу — неизбежность моей собственной смерти.
Лицо Крейлора побагровело, и он споткнулся. Его удивление позволило Криста вырвать свое запястье из его руки.
Я наблюдала за его глазами в поисках какого-либо признания, чего-нибудь, что сказало бы мне, что он точно знал, что я сделала. Но ничего не было. Он был сосредоточен на Кристе и не видел, как я двигалась. Мои конечности
Краем глаза я уловила движение. И мои глаза встретились с глазами Кристы. Она отступила и встала рядом с открытой дверью, не сводя с меня глаз. Ее лицо было белым как смерть, и она повернулась, выбегая из пекарни.
У меня задрожали колени, и все мое тело онемело. Криста точно видела, как я заморозила Крейлора. Как моя сила потянула за нить времени.
Крейлор придвинулся ближе ко мне, его губы растянулись, обнажив зубы, лицо стало почти фиолетовым. Он был крупным мужчиной и стоял между мной и дверью.
Еще на шаг ближе.
Если он доберется до меня, мне конец.
Метнувшись в сторону, я ударила его по лицу ручкой метлы.
Он выругался, пятясь назад.
Я опустила руку, направив метлу ему между ног. Крейлор согнулся пополам, его лицо побледнело, когда он схватился за себя.
Наши глаза встретились. Это было так, как будто я парил над своим телом, глядя на себя сверху вниз.
— Если ты еще раз приблизишься к Кристе, я убью тебя.
Глаза Крейлора расширились.
— Ты сумасшедшая шлюха.
Ему наконец удалось выпрямиться, хотя его лицо снова приобрело тот же зеленый оттенок. Это не было самым привлекательным видом.
— Ты заплатишь за это.
— Ты прав, — сказала я, думая о Кристе и ужасе в ее глазах, когда она смотрела на меня.
— Но не так, как ты захочешь, если не оставишь меня в покое. Испытай меня, Крейлор. Мне больше нечего терять.
Он выругался и, спотыкаясь, вышел, все еще согнувшись пополам.
Я села прямо на землю. Мои руки затряслись, по телу прокатилась тошнота, и я внезапно не смогла дышать.
Мои последние слова вообще не были правдой.
Мне все еще было что терять.
Я вытерла мокрое лицо тыльной стороной ладони. У меня не было времени сидеть здесь, раскачиваясь и рыдая. Я должна была это исправить.
Куда могла пойти Криста? Моей единственной надеждой было найти ее. Умолять ее замолчать.
Ровно настолько, насколько мне хватило бы времени, чтобы украсть камень у жрицы.
Я подавилась очередным рыданием. Для этого было слишком поздно. Это был только вопрос времени, когда деревня будет заблокирована, вызвана королевская стража, а моя семья убита.
Затем меня отвезли бы в город, чтобы сжечь.
Я поднялась на колени. А затем на ноги. Все мое тело онемело. Но я, спотыкаясь, вышла
Мои ноги едва слушались, и у меня было странное ощущение, что мои конечности превращаются в воду. Мир головокружительно вращался вокруг меня, пока мое зрение не сузилось, и все, что я могла видеть, это дорогу к моему дому.
Несколько вариантов, с которыми я боролась в своем уме. Найди Кристу, найди камень, предупреди семью.
Семья превыше всего. Я должна была их найти.
Я побежала быстрее, не обращая внимания на взгляды и шепот жителей деревни.
Кто-то схватил меня за руку, и я развернулась, рука поднята, ладонь сжата в кулак.
Не стражник. И не королевский заседатель.
Мои колени так ослабли, что я чуть не споткнулась.
— Мама?
В безопасности. Она была в безопасности. У нас еще было время.
— Тихо, Приска.
Ее лицо было пепельно-серым.
— Пойдем со мной, и не привлекай больше внимания.
Никто из тех, кто видел, как моя мать приходила в себя после видения, не узнал бы ее сейчас. Она шагала с яростной решимостью, целеустремленно, почти таща меня за собой к лесу, граничащему с нашей деревней.
Странный металлический привкус наполнил мой рот.
— Тебе нужно пойти и найти Тибриса, мама.
У нас были планы, которые мы строили снова и снова на протяжении многих лет. Если когда-нибудь случится худшее и нас разлучат, мы снова найдем друг друга.
У мамы была особая тарелка, которую она обычно оставляла на столе. Которой мы никогда не пользовались. Если Тибрис когда-нибудь придет домой и обнаружит, что тарелки нет, он должен был бежать. Но мы не обсуждали эти планы с тех пор, как были детьми.
— Они уже ищут тебя. Тибрис знает, что делать.
Уже ищут.
Мне всю жизнь снились кошмары об этом дне. И все же даже в моих кошмарах это не происходило так быстро.
— Куда мы идем?
Мама проигнорировала вопрос, потянув меня быстрее, пока мне не пришлось бежать рысью, чтобы не отстать. Я вздрогнула, когда колючка ежевики проскользнула между моей туфлей и ступней. Я оставила свои зимние ботинки и плащ дома, не предполагая, что не вернусь прямо из пекарни домой.
Я жила в страхе всю свою жизнь. И все же я также каким-то образом стала самодовольной.
— Они приближаются, — сказала мама.
— Быстрее, Приска.
Мысли проносились в моей голове, пока она вела меня глубже в лес, в ее шагах чувствовалась настойчивость, на лице была написана паника.
Вдалеке послышались крики. Я потянула ее за руку.
— Мама..
— Королевская стража, — сказала она.
У меня перехватило дыхание, когда ужас сковал все мое тело.
— Уже?
Она кивнула, трепеща руками. Под решимостью скрывался неприкрытый ужас. Даже губы у нее побелели.