Суд жестокий и прекрасный
Шрифт:
Ритос фыркнул.
— Иногда мне чертовски жаль, что ты такой холодный, Лориан.
Я закатил глаза. Если бы мой брат мог услышать, что мои мужчины говорят как группа добросердечных старух, он бы безжалостно надо мной издевался.
— Был ли я единственным, кто видел ее беспомощный поступок насквозь?
Ритос уставился на меня с разинутым ртом. Кавис нахмурился.
Я просто еще раз покачал головой. Дикая кошка была наполовину утоплена и явно сбита с толку тем, что все еще жива. Но она вовсе не была беспомощной. Я уловил, как она оценивала нас. Она, вероятно, даже
Деревенская девушка, на которой не было ничего, кроме мокрого белого платья, облепившего ее, как вторая кожа. Проведя рукой по подбородку, я покачал головой. Очевидно, что так много дней путешествия давали о себе знать.
Если у меня и были какие-то сомнения по поводу ухода от деревенской девушки, то они развеялись в тот момент, когда я увидел холодное возмездие в ее странных янтарных глазах.
— Те, кому нечего терять, становятся самыми опасными врагами из всех, — сказал я.
Я точно это знал.
Глаза Ритоса превратились в щелочки. Очевидно, он был на стороне Кависа.
Я взглянул на своего самого близкого друга.
— И ты согласен с нашими мягкосердечными друзьями, Галон?
Он просто нахмурился.
— Мне нравился мой плащ.
Мои губы дрогнули, когда я подавил смешок. Один взгляд на потрясенное выражение лица Ритоса, и я безжалостно сжал их.
— Нам нужно двигаться быстрее, если мы собираемся пересечь мост до захода солнца. Я хочу горячую еду и крепкий сон, — сказал я.
Ритос фыркнул и повернулся лицом вперед, подталкивая свою лошадь, пока она больше не была рядом со мной. Этот человек мог дуться целыми днями, и он был нашим лучшим поваром. Благодаря деревенской девушке, любое мясо, которое я бы съел следующим, будет либо обугленным до черноты, либо сырым посередине, либо и то, и другое.
Тяжело вздохнув, я погнал свою лошадь вперед.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Приска
Если бы я пережила следующие несколько дней, то оглядывалась бы назад с каким-то озадаченным удивлением. Шансы остаться в живых были настолько малы, что если бы я подумала об этих шансах, я бы застряла здесь на то немногое, что осталось от моей жизни, застыв в страхе.
И вот я поплелась дальше, следуя вдоль реки Дайтур на восток. Мне нужно было найти место, где можно было бы пересечь реку, и продолжить свой путь дальше на юго-восток, к городу.
Если бы я была готова к этой поездке, я могла бы пересечь реку недалеко от моей деревни. Это добавило бы несколько дней к моему путешествию, но я бы избежала большинства других путешественников. Но более низкая температура и нехватка еды были бы смертным приговором. Поэтому мне нужно было добраться до Мистрана — одного из немногих поселений, достаточно больших, чтобы называться городом к северу от реки. Там я могла
В последний раз, когда я посещала Мистран, я была ребенком. Оба моих родителя были живы. По крайней мере, люди, которые называли себя моими родителями. Вина, ярость, печаль — все это скопилось вместе, пока я не отогнала эту мысль прочь.
В то время они обсуждали, куда мы переедем дальше, и папа развел руками, заявив, что будет счастлив там, где будет его семья.
Горе свернулось у меня под ребрами и вырвалось наружу при мысли о моем приветливом отце. Я скучала по нему, как по потерянной конечности, и все же все мое детство было ложью. Я обхватила себя руками и покачивалась.
Нет. Позже я бы развалилась на части. Если бы я поддалась зияющей дыре, открывающейся внутри себя, я бы легла здесь и никогда больше не встала. Моя способность выжить зависела бы от принятия разумных решений. Одно неверное движение здесь, и я была мертва.
Мне нужно было поскорее убраться с реки. Королевская стража ожидала бы, что я буду держаться поближе к ней, если я все еще была бы живой. Хотя, конечно, узнав, что я упала в ту ледяную реку, они явно не ожидали, что я выживу. Солнце опускалось за деревья, забирая с собой остатки послеполуденного тепла. Скоро мне нужно будет найти место, где можно свернуться калачиком и спрятаться на ночь.
Что случилось с мамой после того, как она столкнула меня с того утеса? Королевские стражники вспыхнули в моем сознании, и я отогнала их. Где был Тибрис? Мой брат всегда внушал лояльность, благодаря своей настойчивости в исцелении любого — независимо от их способности заплатить. Возможно, кто-то из людей, которым он помог, дал ему немного еды или приютил на ночь.
Боль пронзила мою ногу, когда я пнула камень. Я втянула воздух и сердито посмотрела на него сверху вниз. Мой палец на ноге кричал на меня.
— Ну что ж, — произнес голос. — Кто у нас здесь?
Ужас змеей свернулся у меня в животе. Я обернулась. Еще одна причина держаться подальше от реки. Это заглушало звук того, что кто-то преследует меня.
Мужчина был загорелым и чисто выбритым. Он был на несколько футов выше меня, с широкими плечами и мощными бедрами. Он держал лук, его рубашка натягивалась, подчеркивая мускулы, которых достигали мужчины, проводя свои дни, таская убитых оленей обратно в свои деревни. Он посмотрел на меня, и его рука потянулась к длинному ножу на бедре.
Охотник. Тот факт, что он был здесь, означал, что я была ближе к Ошибочному ответу, чем я могла надеяться. Это также означало, что этот человек привык ловить свою добычу и тащить ее домой за плату.
Я мертва.
— Я знаю, кто ты, — тихо сказал он. — Новости быстро доходят до Мистрана.
Его рот скривился, когда он обсмотрел меня внутрь, босую и дрожащую.
— Я сделаю это быстро, маленький ягненок. Ты даже не узнаешь, что это произошло.
Стоя неподвижно, я позволила ему приблизиться. Мои плечи опустились, и слеза скатилась по моей щеке. Часть напряжения покинула его лицо. Вероятно, он думал, что меня будет легче убить, чем оленя.