Судьба боится храбрых
Шрифт:
Но на этот раз сон не спешил прерываться, более того, сонная одурь потихоньку уходила, и Тим почувствовал некоторые сомнения — а сон ли это вообще? Вот тут стало страшно. Тим закрыл глаза и попытался заснуть, чтобы проснуться на меже среди крестьянских полей; ему это даже почти удалось, но тут совсем рядом заржала лошадь. Тим открыл глаза и вскочил на ноги. Он действительно находился в стойле — маленькой, метр на два, каменной комнатке с единственным выходом. Но выход был заложен частыми деревянными брусьями, между которыми не то что пролезть — руку просунуть не получилось бы. Тим, холодея от неприятных предчувствий, бросился к решетке и потряс ее. Держалось крепко. Тим прижал голову к брусьям и принялся разглядывать, что именно держит решетку и нельзя ли освободиться. Ракурс был очень неудобный, в просветы
Воодушевленный результатами осмотра, Тим потянулся рукой к засову, но брусья решетки все же были расположены слишком близко и никак не желали пропустить дальше запястья даже не слишком мускулистую руку подростка. Тим разочарованно хмыкнул и огляделся в поисках какой-нибудь палки.
В последующий час Тим перепробовал все, что возможно. Обшарил все уголки и каждый квадратный сантиметр пола в поисках какой-нибудь веточки — тщетно. Попытался устроить подкоп в нескольких местах, но под слоем влажного рассыпчатого материала не было земли — везде шла довольно качественная каменная кладка, ни один булыжник из которой Тиму расшатать не удалось. Даже попробовал кидать яблоками лошадиного навоза в ненавистный засов, надеясь выбить его из петель, но тоже безуспешно — несколько раз он даже попадал в торец засова, но эффекта от этих попаданий не было никакого. Пытался расшатать какой-нибудь камень из стены, залезал по брусьям наверх и проверял на прочность потолок, пробовал сломать какой-нибудь из брусьев решетки — все без толку. В конце концов Тим прекратил попытки, сел в дальний конец стойла, прислонившись к стене, и предался унынию. Они тут не дураки, это Тим уже понял. И раз они его сюда посадили, то уж, наверное, позаботились, чтобы он не смог дать деру. Наверное, даже волю свою вложили в эту чертову решетку, даром, что ли, она даже не шелохнется, как ее ни дергай, хотя и выглядит деревянной. Нет, тут ничего не выйдет, это точно. Остается только сидеть и ждать, когда за ним придет… кто-нибудь и превратит его в хныкающего идиота.
Снаружи, издалека, донеслись неразборчивые выкрики и неясный шум. Тим выпрямился и замер, ожидая. Но никто за ним не шел. А шум и выкрики звучали по-прежнему. Невольно заинтересовавшись, Тим подошел к выходу и принялся всматриваться между брусьев, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Получалось не очень — напротив, в полутора метрах от решетки располагалась еще одна каменная стена с узкими окошками под самым потолком, и видно в эти окошки было только тоненькую голубую полоску неба. Справа, похоже, тянулись такие же стойла, а стена в торце, по-видимому, была глухой — справа было темнее, чем слева, оттуда изредка доносилось фырканье и звуки шагов. А вот слева, метрах в трех, проход открывался прямо на улицу, но и через него было видно немного. Во-первых, из-за неудачного обзора из своей камеры Тим видел только треть проема. Во-вторых, сразу за проходом стояло еще одно здание, ухудшая и без того отвратительный обзор. А вот дальше расстилалось зеленое поле, ограниченное с одной стороны невысоким забором. И на этом поле Тим заметил какое-то движение. Вроде бы полуголые фигурки людей время от времени появлялись в зоне обзора и тут же снова скрывались. Тим минут десять с разных точек всматривался между брусьев, пока не понял наконец, что видит край плаца. И слышит идущий там урок «физкультуры». Впрочем, пока он это выяснял, урок, похоже, кончился — выкрики учителя уже не доносились, да и фигурки перестали появляться в зоне видимости.
Тим вздохнул и уже собирался отойти со своего наблюдательного поста и вернуться к прерванному занятию унынием, как вдруг легкая тень заслонила выход из конюшни.
— Эй! — быстро позвал Тим и обмер, сразу поняв, что это вполне может быть кто-то, кто пришел за ним. Чтобы сделать… неважно что, но точно ничего хорошего. Свет шел со спины стоящего у входа человека, поэтому Тим видел только кусочек темного силуэта — это мог быть и конюх, и забредший слуга, да и сам Хозяин. Но замершая у входа тень не шевелилась, и через пару секунд Тим предпринял вторую попытку. — Подойди сюда, — сказал он негромко.
Тень шагнула внутрь, послышались тихие шаги, и через пару секунд неизвестный оказался прямо напротив решетки. Тим отошел на шаг, всмотрелся сквозь прутья и радостно улыбнулся: он узнал вошедшего, точнее, вошедшую. Нахмурился, вспоминая имя… как же ее зовут? Ах да…
— Сая, — сказал Тим просящим голосом, — отодвинь… брусок, вот этот, видишь?
Сая не ответила, только бросила быстрый взгляд на засов, и все.
— Мне очень надо. Очень сильно, — сказал Тим, лихорадочно перебирая весь свой словарь, — мой долг тебе очень большой будет.
Тим прижался к решетке и уставился умоляющим взглядом в глаза Саи. Но ее лицо не выражало никаких эмоций — ни презрения, ни жалости, ни даже интереса — полное равнодушие.
— Это же нетрудно, — сказал Тим шепотом, — вот… брусок… толкни его чуть-чуть. Или палку мне принеси.
Сая посмотрела вглубь конюшни, тихонько вздохнула, бросила еще один равнодушный взгляд на Тима, потом четко повернулась и быстро зашагала к выходу.
— Постой, — отчаянно выкрикнул Тим, но Сая и не думала останавливаться. Ее тень на мгновение заслонила вход и исчезла. Тим сказал вслух сам себе:
— Она просто за палкой пошла, — но прозвучало это очень беспомощно, и Тим взбесился. — Сука! — заорал он по-русски и принялся в ярости пинать ненавистную решетку. — Уроды, суки, козлы!
Тим ругался минут пять, напрягая весь свой небогатый арсенал непристойностей, потом неудачно заехал кулаком в каменную стену и замолчал. Подул на разбитые костяшки, пошевелил пальцами. Рука отозвалась вспышкой острой боли, и Тим поморщился. «Мог и сустав повредить, — подумал он равнодушно, прислоняясь лбом к деревянному брусу. — Ну и ладно. Тоже мне проблема». Тут в коридоре снова потемнело. Тим моментально приободрился и всмотрелся между брусьями: «Неужели палку принесла?» Но в коридоре никого не было, и у входа — тоже, только какой-то странный предмет перегораживал проход на высоте человеческого роста. Тим недоуменно нахмурился и на всякий случай позвал негромко:
— Эй.
Эффект не замедлил ждать: предмет дернулся, ушел вниз, потом в коридоре стало совсем темно — что-то большое загородило весь проход.
— Не понял, — сказал Тим, отстраняясь. Кто-то двигался по коридору, издавая неясные хрюкающие звуки и обдирая стены. Тим отошел к дальней стене и замер. Особого испуга, впрочем, он не чувствовал. Ну в самом деле — разве может ситуация стать еще хуже? Хрюкающий звук прозвучал прямо за брусками решетки, истошно заржала и забила копытами лошадь в соседнем стойле. Потом что-то чавкнуло, затрещало, и лошадь резко заткнулась. Тим даже недоуменно поднял брови — что-то ему не приходило в голову, как можно кого-то заставить так быстро прекратить орать? Даже если ей там башку оторвать, она же все равно успеет вякнуть напоследок. А тут — словно звук у телевизора выключили.
В коридоре стало относительно тихо. Откуда-то доносились булькающие звуки, да еще негромко шевелилось и терлось о стены что-то огромное. Потом послышались звуки шумного дыхания — оно принюхивалось. Тим сглотнул и задержал дыхание, запоздалый страх леденящими коготками пробежался по позвоночнику.
— Ты тот младший, что дал мне задание? — прозвучал в полумраке коридора вопрос, и Тим вздрогнул от неожиданности. — Ты в состоянии говорить? — спросил тот же голос через полминуты ожидания, и Тим встряхнулся.
— Я… да, — сказал он. — А ты — тот… то существо, которое разговаривало со мной на прошлой… в прошлом райме?
— Не могу подтвердить время, но, скорее всего, это был я, — сказал гулкий голос в темноте после недолгого молчания. — Я не видел здесь других, подобных мне, и вообще других разумных, кроме людей.
«А кого каждый день таскали по двору?» — хотел было спросить Тим, но прикусил язык. Мало ли. Открыл рот, чтобы попросить открыть дверь, но чудище его опередило.